– первый пошел

– второй пошел

– третий пошел…..

Прыгать было совсем не страшно, главное, как можно дольше не открывать парашют, чтобы с земли не заметили. Ни фрицы, ни наши, – Обломов как-то быстро усвоил, что советские – это «наши»

Прошло все удачно. Обломов спокойно приземлился в лесу, отстегнул парашют, скинул и закопал лишнюю одежду, оставшись, как того желало лондонское начальство, в подштанниках и сапогах, и двинулся туда, откуда доносился звук канонады.

Буквально через час, продираясь через бурелом, он услышал невдалеке такой же треск веток. Евгений замер – точно, кто-то бродит рядом. Он притаился и увидел двух таких же как он окруженцев, ищущих дорогу к своим.

– братцы, стойте! – Евгений вышел к двум потрепанным солдатам, – из второй?

– из нее болезной

– артиллерию слыхали? Бой где-то рядом, предлагаю идти вместе.

Солдаты кивнули

– Как звать-то вас?

– Матвей

– Николай Петрович, – ответили солдаты, а ты кем будешь…

– а меня можете звать просто… Ильич

Борман, видимо, только приехал и стоял со всей своей свитой в фойе бургомистерского дома приемов.

– господин Канцлер, здравствуйте! – Авдотья в сопровождении Клауса подошла и пожала протянутую руку Бормана. Обязательные зигования для гражданских были отменены еще в 1944, и так приветствовали только убежденные члены НСДАП, но таких становилось все меньше. На восточных землях вскидывание руки было вообще не принято.

– зиг хайль, герр Канцлер, – поприветствовал Бормана Клаус, которому так было положено.

– здравствуйте Хасс, надеюсь, не нарушил ваши планы?

– нет, господин Канцлер, госпожа Бургомистр предупредила меня о визите

– хм, я не говорил, что лично прилечу. Решил в последний момент. Пойдемте куда-нибудь в тихое место. Эрвин, пойдемте с нами. Бургомистр, герр Хасс, позвольте представить – Эрвин Штольц, недавно назначенный глава Абвера.

– Штольц? – Клаус удивленно поднял брови? Не знали ли вы Вольдемара Штольца?

– конечно знаю, это мой племянник, надеюсь, он в порядке?

– не уверен, герр Штольц. Последний раз я его видел в посольской машине, в которую влетел противотанковый управляемый снаряд.

– о, Майн Готт, со смерти его отца в первую мировую, он был для меня как сын… Вы точно уверены в его гибели? – вопрошал глава Абвера у Хасса, пока они шли за Борманом и Авдотьей Кибиной в комнату переговоров.

– Практически на сто процентов, герр Штольц. Так что примите мои соболезнования.

Откуда-то издалека раздался мощный грудной лай и из-за угла выбежали два черных дога. Они подбежали к своей хозяйке и начали радостно облизывать ей руки.

– Атос, Портос, бегите погуляйте, я пока занята, – но собаки не отставали от Авдотьи изредка обгоняя ее, а потом радостно прибегая обратно.

Подошел дворецкий.

– Степан, заберите собак, у меня дела

Степан взял двух огромных кобелей за ошейники и повел прочь.

– проходите пожалуйста, – Кибина приоткрыла дверь в переговорную и пропустила вперед Бормана и Штольца, Клаус затормозил и жестом показал Бургомистру «только после Вас»

– данке шён, – сказала Авдотья, зашла в комнату, включила свет и нажала на звонок.

Когда уже все расселись, зашла служанка.

– Маруся, принеси нам кофейничек пожалуйста и какие-нибудь вкусности, прянички, например, и баранки, – сказала хозяйка дома

– спасибо за заботу, Бургомистр, – начал Борман совещание, – Хасс, расскажите нам все по порядку. С самого начала.

– яволь, герр Канцлер. Мы выехали из Гитлерграда большой кавалькадой. Несколько автомобилей посла, два автобуса с представителями германских компаний, в основном Сименс, и кто-то был на своих машинах, как мы с Вольдемаром Штольцем. Госпожа фон Бюлов была приглашена в машину посла.