Более того, пропагандистские материалы немецких средств массовой информации были полны цитат из книги фюрера, которая считалась нацистской библией. Это следует понимать буквально – экземпляр «Майн Кампф» должен был присутствовать на специальных церемониях СС: на крещениях, принятиях в Орден, свадьбах и похоронах. А вот несколько пунктов из регламента Церкви национального рейха: «…14. Церковь национального рейха провозглашает, что для нее, а значит, и для германской нации “Майн Кампф” фюрера является грандиознейшим и важнейшим документом. Здесь находится не только величайшая, но и чистейшая и самая истинная этика настоящей и будущей жизни нашей нации… 19. На алтарях не должно быть ничего, кроме “Майн Кампф” (самой священной книги для германской нации, а следовательно, и для Бога). Слева от алтаря должен находиться меч»>257. Наконец, были гитлеровские речи – «Майн Кампф» в действии. Всякий немец обязан был прослушивать их, и, если он был на людях, избежать этого было невозможно: во всех общественных местах стояли громкоговорители, доносившие до народа слова фюрера. Можно допустить, что мало кто прочитал «Майн Кампф» от корки до корки: эта книга – трудный орешек для любого, да и многие ли вообще читают идеологическую литературу? Но самые доступные идеи этой книги распространялись, воспроизводились и обсуждались в стране победившего нацизма постоянно на всей ее территории, составляя идеологическую структуру жизни и работы всех ее граждан.
Можно согласиться со второй частью утверждения Йекеля, что «Майн Кампф» не понимали, но с одной оговоркой – если иметь в виду непонимание или неверное понимание самой сущности гитлеровского мировоззрения. Действительно, по этому вопросу расходятся во мнении даже самые опытные и эрудированные комментаторы, располагающие всей возможной информацией. По этому пункту не могли прийти к согласию и главнейшие нацисты, окружавшие Гитлера. В этом состоит фундаментальный парадокс этой книги, благодаря которому она занимает особое место в истории.
«Это редкий, быть может, единственный случай: правитель, еще не достигнув власти, описал все то, что исполнил впоследствии», – пишет Йекель. Он цитирует Ганса Гизевиуса: «Читая “Майн Кампф” постфактум, в этой книге можно найти все, буквально все, что этот человек сделал с миром»>258. Другие говорят о «невероятной искренности» этой книги. Центнер даже относит «Майн Кампф» к категории Bekenntnisbuch, исповедальной литературы. Она полна признаний и откровений, и Гитлер впоследствии выражал сожаление, что написал ее. Однако он злорадствовал по поводу того, что, хотя его заветные мысли были выставлены в ней на всеобщее обозрение, все же едва ли кто-то сумел понять их истинный смысл или поверить в их реальность – в этом и заключается парадокс. Одна из причин этого непонимания в том, что люди в целом не интересуются абстрактными идеями и мало способны их усваивать. Другая же в том, что в «Майн Кампф», во всяком случае в период ее написания, ставились цели политически и идеологически невозможные, невероятные – и потому непонятные. И последнее: вся эта книга являлась выражением, быть может, довольно неуклюжим, центрального видения автора, сама сердцевина которого скрывалась даже от ближайших к нему людей.