Дело в том, что третья гармоника пятой струны и четвёртая шестой по частоте очень близки к ми первой октавы, и резонируют на этой частоте. В классической технике игры уделяется внимание глушению ненужных в некоторый момент струн, так как их резонирование воспринимается как грязь в звучании.

Рассмотрим такое явление, как биения.

Если вы попытаетесь настроить вторую струну не по тюнеру, а по старинке, добиваясь унисона прижатой на пятом ладу второй струны и открытой первой струны, вы эти биения услышите. Их наличие означает, что есть разница в частоте. Собственно, частота биений равна разности между частотами струн, и так и называется разностной.

Вот на рисунке две синусоиды, в одной на два периода больше, чем в другой:

А это их микс:

Отлично видны периоды биений.

А теперь подвергнем этот микс перегрузу:

Пошло чередование перегруженных и неперегруженных участков. Вот это и звучит как сверчок. Осталось выяснить, откуда берутся синусоиды с небольшой разницей по частоте.

Первая синусоида представляет одну из гармоник исполняемой ноты, а вторая – одной из открытых струн. Особенно жирные сверчки получаются при неполном совпадении основных тонов. Таким образом, на шестой струне наиболее опасны 5-й, 10-й, 15-й, 19-й, и 24-й лады, на пятой – 5-й, 10-й, 14-й, 19-й. Но, например, и первая струна на 3-м ладу может создать биения со второй гармоникой третьей струны. Поэтому опасных точек на грифе очень много.

Единственный действенный способ борьбы с этим явлением – демпфирование открытых струн. Некоторые гитаристы успешно используют для этого резинку для волос.

Масса креативных юношей, конструируя струнный электроинструмент, обращают взор к различным типам датчиков, надеясь получить нечто лучшее, чем могли бы, применяя старые добрые индукционные системы. Только пока никому не удалось это лучшее получить. В чём же прелесть индукционки? Разберёмся.

Нередко датчики своими техническими параметрами искажают величину измеряемых параметров. Причём искажение бывает двух видов. Первое – датчик врёт, передаваемые им данные не соответствуют реальным параметрам на измеряемом объекте. Второе – датчик сам меняет измеряемые параметры объекта, и снимает уже изменённые. Пример?

Некая экзотермическая химическая реакция должна проходить при строгом контроле над температурным режимом. Если масса термодатчика немала по сравнению с массой контролируемого вещества, он поглотит немало тепла, снизив температуру. Или привнесёт своего, повысив температуру. Датчик напряжения при невысоком собственном сопротивлении (а по настоящему высокое в данном случае – бесконечность), шунтирует измеряемую цепь, снижая тем самым напряжение в ней, и передаёт уже пониженное напряжение…

У конструкторов мерительной техники постоянная, в принципе окончательно нерешаемая задача – борьба с этими явлениями. Вот и разберём, какие искажения вносит индукционный датчик, и как с ними бороться (и надо ли?).

Самый простой нюанс работы индукционного датчика обусловлен самой конструкцией системы датчик-струна. Дело в том, что траектория любой точки струны представляет не прямую линию, по которой струна совершает возвратно-поступательные движения, а многоконечную звезду. Датчик же лучше всего воспринимает колебания перпендикулярные его полюсу, а параллельные почти не воспринимает. В результате в снятом сигнале присутствует явная амплитудная модуляция, придающая звучанию узнаваемый «электронный» характер.