– О-го-го! – не удержался от восторга Цибаркин. – Действительно как в сказке про Али Бабу! Только сокровищ не хватает.

– А сокровищем будет наш аппарат, который ты здесь и построишь со своими сорока разбойниками.

Пещеру конструктор обследовал не менее тщательно, чем поляну. Так же измерил помещение шагами, осмотрел ниши, заглянул в тянущийся вглубь пещеры туннель, всё заснял на видеокамеру.

Когда они выбрались наружу, снова зарядил мелкий моросящий дождик.

– Я, конечно, не спелеолог, – заключил Цибаркин, – но на мой взгляд дилетанта, если укрепить своды и расширить проход, то ангар здесь устроить можно. Ну допустим, построим аппарат в пещере, испытаем системы, и отдельными блоками переместим на поляну. На поляне под маскировочной сеткой соберём его словно детский конструктор, испытаем системы вновь, и, если позволит погода, произведём старт. А если не позволит, разберём снова и обратно в ангар? С погодой здесь на северах, как я уже понял, угадать трудно, вон трижды уже за день поменялась. И как долго мы будем прыгать туда-сюда, Виктор Яковлевич?

– На счёт погоды ты, конечно, сгущаешь краски, Степаныч. Это сегодня денёк не задался̀. Конечно, бывает и на неделю дождь зарядит, а бывает неделями солнце жарит. Так что погода не помеха.

– Ну допустим, с погодой угадаем, – не успокаивался Цибаркин, – а как быть с прочностью конструкции. Корпус аппарата, да и другие его узлы, если сварными не сделать, на критических скоростях от вибрации развалятся. Здесь же на открытом воздухе нужного качества сварки не добиться, даже если сверху палатку натянуть. Здесь специальная камера нужна. Плюс неделя уйдёт на предстартовые испытания. И всё это под открытым небом. Нас же с какого-нибудь спутника засекут обязательно. Да и народ по тайге всякий шастает, грибники, охотники, и просто туристы. Обязательно кто-нибудь такого же дрона запустит тайгой полюбоваться. Нам лишние глаза нужны?

– Не нужны, конечно.

– И ещё Виктор Яковлевич, – добавил Цибаркин очередное сомнение, – как оборудование с материка* доставлять будем? Да и источник энергии требуется, мощный источник.

(* – термины «материк» и «большая земля» распространены в удалённых и труднодоступных районах северных широт относительно местности с цивилизацией)

– Хорошо, что я тебя сюда привёз Степаныч! Ты как трезвый скептик, конечно, слегка охладил мою горячую голову. И всё же аппарат мы поднимем именно здесь на Югане, другого более подходящего места я просто не вижу. Мы его в пещере смонтируем, здесь же и условия для сварки создадим, и испытаем по максимум. Короче в пещере будет настоящий МИК*, как на Байконуре. А затем уже целиком собранным и сваренным переместим аппарат на старт. А твоей задачей, товарищ главный конструктор, будет минимизация и размеров, и массы, и энергоёмкости аппарата. Скажем так, доведи его до размеров микроавтобуса, а если получится, то до размеров джипа, типа УАЗика, в этом и заключается творческая часть твоей командировки. Короче, возможность обеспечить и прочность аппарата, и секретность нашего предприятия как видишь имеется, а уж как оборудование с материка доставить и энергией обеспечить, будет моей заботой.

(* – МИК – монтажно-испытательный комплекс для предстартовой подготовки ракет-носителей и космических аппаратов)

Самолёт регулярного рейса Ханты-Мансийск – Москва разогнался по взлётной полосе и оторвавшись от земли, стал набирать высоту. Мельников, привыкший к частым воздушным перелётам, тут же заснул. Цибаркину не спалось. В переполненной впечатлениями голове вертелись и не давали покоя разные мысли: «По прилёту в Москву надо будет сразу приступать к опробованию систем, как раз дизель-генератор будет испытан и готов к выдаче электроэнергии. Как себя поведёт центробежный ускоритель, всё ли учтено при его разработке? А вакуумная камера, насколько она надёжна, и справятся ли шлюзовые клапаны на входе и выходе из камеры? И что делать с губительной вибрацией, которая выявилась ещё на стадии лабораторных испытаний? Вот и самолёт этот, венец инженерной мысли, весь полёт потряхивает, особенно когда он входит в зону турбулентности. И ведь самолёт от этой вибрации не разваливается на части лишь при скорости восемьсот километров в час. А согласно расчётам, нам на эллипсоиде придётся достичь скорости до двух тысяч километров в час, чуть меньше, чем на наших сверхзвуковых «ТУ-144» и на французских «Конкордах», на которых проблемы с вибрацией так и не были решены. Ладно, хоть не потребуется первая космическая скорость, когда законы аэродинамики совсем по-другому работают. Да ещё Мельников дополнительную задачу поставил – минимизировать всё. Задача, конечно, правильная и достаточно творческая, даст хорошую тренировку для ума. А площадку так-то он выбрал правильную. И к северному полюсу ближе, где гравитационные поля с учётом центробежных сил больше подходят для стартовых параметров аппарата. И для доставки грузов водный путь имеется, и что немаловажно, место там глухое, что позволит как можно дольше сохранять секретность предприятия. Стратег всё-таки этот Мельников. Ведь чем дольше бюрократы всякие об изделии знать не будут, тем больше шансов на успех предприятия»