О значении бессознательной связи между гипнотизером и пациентом писал и французский врач Брото (1938). Он считал, что гипнотизеры обычно выбирают тех, которые для них желательны: «В сущности, пациенты всегда выполняют те основные внушения, которые соответствуют предвзятым идеям гипнотизера… Во времена Шарко считалось, что у истериков нервные припадки должны иметь вид красочных зрелищ. Но Бабинский не признает подлинности этих кризов и, конечно, ему поэтому не удается их наблюдать: сам того не подозревая, он внушает своим больным не проявлять больше этих признаков болезни». Безусловно, на поведение загипнотизированных большое влияние оказывает и социально-культурный фактор, о чем будет сказано несколько позже в этой работе.

Традиционный взгляд гипнологов старой школы на гипноз как на сон в значительной мере затормозил изучение этого социально-психологического явления. Потребовалась достаточная смелость российских гипнологов и непредвзятость зарубежных, чтобы преодолеть эти устаревшие традиции.

А сейчас посмотрим на работу эстрадных гипнотизеров: по сцене с большой скоростью движется невысокий человек. «Меч», которым он рубит головы «Змею Горынычу», точно молния сверкает у его руках. «Богатырь» невероятно ловок; кажется, что на ногах его выросли крылья. Он подлетает к «грозному чудовищу», взмахивает мечом – и нет еще одной головы; неуловимое движение – и человек уже на другой стороне сцены, и снова навстречу дракону. Это что, тоже сон? Мы видим крайнее физическое напряжение, предельно сосредоточенное внимание, когда возможности человека используются максимально, мобилизованы все ресурсы человеческого существа. То, что гипноз – «своеобразное» состояние, – это верно, но чтобы оно было «близким ко сну» – это глубокое заблуждение.

Загипнотизированный человек живет в своеобразной виртуальной реальности, в которой причудливо переплетаются внушенные образы с реальной действительностью. Вместе с гипнотизером он участвует в творении и разрушении физических, чувственных и даже ментальных реальностей внутри себя.

Для человека, находящегося в пассивном гипнотическом состоянии, мир существует как некая схема, отношение к которой равно нулю. В этот период сознание человека предельно расфокусировано, а ум неподвижен и находится в состоянии готовности к любой направленной деятельности. Для того, чтобы эта деятельность стала возможной, требуется импульс, приказ или указание, приходящие или из сферы сознания человека, находящегося в гипнотическом состоянии (например, при занятиях аутотренингом), или извне, от гипнотизера.

Предшествующим состоянием любого рода активности как в глубоком гипнозе, так и в состоянии бодрствования является аморфность ума, когда он, не сконцентрированный, подобен мягкому воску, из которого можно построить все, что в пределах его возможностей.

Эта аморфность ума возникает каждый раз при переключении внимания с одного объекта на другой, от одной мысли к следующей, при переходе от одного вида физической деятельности к другому. Аморфность ума – это его остановка, переходное состояние между двумя концентрациями или сужениями сознания. В этом месте всегда совершается его поворот к чему-то еще. Это время, когда разрушена предыдущая модель мира перед построением новой или же разрушена одна модель действия, чтобы уступить место другой. Возникает своеобразная картина мерцания активности ума, когда он перед каждым следующим импульсом сосредоточения на каком-либо виде активности полностью расслабляется.

Сознание человека состоит из двух частей. Одна осознает окружающий мир через посредство моделей, построенных умом, другая – дает санкцию на какое-либо направление деятельности. Эта санкция может звучать и как согласие, и как неоспоримый приказ, указывающий направление внимания или на отключение его. В случае остановки этого механизма внимание задерживается в какой-либо одной из фаз (фаза расфокусированного сознания или фаза сосредоточенного сознания), и у человека исчезает возможность произвольного управления состоянием его активности в отличие от бодрствующего состояния. Таким образом, в гипнотическом состоянии происходит отключение механизмов управления вниманием.