И как чуть ли немедленно выясняется буквально всеми (а Её не напарники об этом давно знали), то у Неё на вот такую обструкцию своего я совсем другие взгляды. И не успел Станислав Лом закончить озвучивание этого своего вопроса, как с Её стороны следует с такой резкостью разворот взгляда в его сторону, что этого Лома тут же вместо себя в одно место под собой вбило по самое своё отторжение всего себе разумного, и он оторопел в одном невменяемом положение под этим Её зырком.

И на всё про всё Ей понадобилось одно лишь мгновение, чтобы усмирить наглость духа собственного соизмерения Лома, а также всех его сторонников, кто одновременно с ним прониклись пониманием того, что с этой, только с виду такая вся пушистая и лапочка, не рядовой гражданкой (только официально к ней и всё), лучше будет без шуток.

А Она уже всё это оставила позади себя, а вот зачем ей понадобился блокнот, вытащенный ею из сумочки, в который Она принялась делать записи по следам только Ею одной замеченной в этих дверях подробности, а может по следам событий с этими дверьми, то об этом никто уже не спрашивает, решив с такой озадаченностью справляться собственным интеллектом.

Хотя среди всех этих поостывших в своём смирении людей, всё же нашёлся один большой умник по имени Алекс, кто ещё имеет в себе смелость смотреть на Неё в свете своей улыбчивости и иронии. Но только тихо и пока Она так сильно занята и сюда не смотрит.

И вся эта удивительная ситуация вокруг Неё, и не только здесь, а изначально имевшая место на месте службы Её не напарников и Её самой, кажется уж больно до дыр заезженной историей, созданной по лекалам человеческого психотипа, бульварного романтик(!), которую раз за разом слепшими от перечитывания своих счетов пальцами берут телепродюсеры и бизнесмены от кино, чтобы слепить из неё очередную муторную и слезливую киноисторию любви само собой сильной девушки, которой только продвигаться по службе не дают патриархальные устои общества и заскорузлые сознания людей, считающих, что место вот таким как она полётам мысли, и вообще всем гражданкам, на кухне, а не на передовой общественной жизни, в частности в авангарде борьбы с изъянами общества, преступностью. Но не тут-то было, Она себя так покажет, что никому тут, на этом участке или отделении, не поздоровится, если они продолжат упорствовать на вот таком понимании сильных и самодостаточных современниц.

В общем, замысел и задумка интриги, связанной с появлением вот такой сильной и самодостаточной современницы на первом плане истории, подаваемой на наше обозрение нынешними интеллектуалами от кино, следующий. Она, с виду сама беззащитность, мягкость и создана для любви, раз так ангельски выглядит, появляется в кругу или среде, где царит одна грубость и мрак предубеждённости против женского пола. В этом вертепе одного мужского оборзения, а если ближе к теме и традициям реальности, в этом спецподразделении по борьбе с человеческими изъянами, все тут до единого, от рядового сотрудника до начальника(Аидыча), с грубыми насмешками и подколками считают, что женскому интеллекту не место в их подразделении, и вообще там, где они ежедневно рискуют своей жизнью, а им самое место на кухне, жарить им котлеты (просто слов нет, слыша такую их самонадеянность, – всё это должен голос за кадром язвительно подчеркнуть, чтобы зритель горестно проникнулся всем тут стоящим духом женской дискриминации и мракобесием, пахнущим отчего-то котлетами).

В результате чего создаётся затравка интриги, где всей этой царившей вокруг грубой силе теперь противостоит очень красиво и сопротивляется ей со всей женской креативностью и ловкостью Она, олицетворение всего самого прекрасного и не проходящего, лепесток одуванчика ветер, как тонко подметили бы прозорливые художники смыслов и хайку. И вокруг всего этого и Неё в первую очередь, сразу назревают и закручиваются невероятно захватывающие дух события. И сказать, что ничего из этого не было и не происходило нельзя, раз Её здесь нахождение есть подтверждающий факт такой действительности. И всё-таки когда подоплёка Её появления там, где Её вообще не ждали, в себя включает иные причины и основания, – это часть меняющейся реальности, со своими законами рефлексирующего интеллекта, – то и говорить, что я так и знал, опять тут будут нас кормить жвачкой любовной истории, не стоит.