А Валькирия, конечно, этого не знает и будучи не в курсе того, что там такого удивительного обнаружил Клим, видя в нём в первую очередь для себя помеху на пути к разрешению вопроса с этой творящейся на её глазах бесцеремонностью и произволу в лице этих безликих личностей логотипов, естественно, начинает раздражаться и серчать в сторону Клима. – Ну что ещё?! – определённо громче, чем того хотел бы Клим и всё это было примечено логотипами, покосившимся на Валькирию, одёргивается на Клима Валькирия, по-настоящему зло на него смотря.

Но Клим не срывается в ответ, отлично понимая, что стало причиной такого раздражения Валькирии, а он с прежней тоской в своём виде, тихо ей говорит. – Можно вас на пару слов.

А вот это уже интересно становится и Алексу, никогда себе такого, столько в себе предполагающего контента, не позволяющего по отношению к Валькирии, а ведь всё в нём для этого хотелось, было готово и порывалось. Так что теперь не только Валькирия не сводит своего много нехорошего обещающего взгляда с Клима, если он в эти свои два слова не сумеет поместить такое, что её не разочарует (о своих безответных естественно чувствах к ней, пусть даже не заикается, её это не трогает и не волнует при таком кратном превышении предложений к спросу, когда она может себе позволить выбирать), но и Алекс с требовательным выражением своего лица. Куда также смотрят обзорным зрением логотипы, для кого не присутствует ничего лишнего и незапоминающегося на месте их обработки места своей локации. Так запрограммирован их интеллект на искусственных нейронах.

А Клим, скорей всего, догадываясь о том, какую заинтересованность сейчас к нему проявляют со всех сторон, возможно для того чтобы ещё сильней усилить интригу в головах всех этих сторонних людей и главное логотипов, противной для них стороны, что несколько собьёт их с толку (они начнут проникаться любопытством, которое обязательно заведёт их в буреломы бесперспективной мысли), не останавливается (они отошли от прежнего места стояния) с Валькирией неподалёку в целях ей сообщить некую конфиденциальную информацию, а он выдвинувшись на полшага вперёд специально, чтобы не быть сразу остановленным Валькирией, уводит её в глубины внутренних коридоров и помещений этого заведения.

И хотя это пищевой направленности заведение только с виду предполагает в себе гостеприимство и благодушный приём любого человека прямо с улицы, всё же судя хотя бы по обнаружению здесь трупа, здесь не так безопасно, как предполагается. К тому же, как сейчас вдруг в голову Алекса пришла мысль, есть большая вероятность того, что преступник не покинул чертоги этого заведения, как на этом настаивал разговорчивый сверх меры и фантазии оперативник из локальных, участковых служб, а он спрятался в одном из внутренних помещений этого заведения, чтобы вести за ними скрытое наблюдение (зачем, это другой вопрос).

А это значит лишь одно для Алекса, он не может дать подвергнуть опасности жизнь Валькирии (на Клима особой надежды нет), как бы она всё не делала для того, чтобы он не шибко ценил то, что она из себя представляет.

– И было бы совсем не плохо и эффектно, если бы я их всех там спас в самый трагикомичный момент сложившейся там, в тёмном коридоре, ситуации. – Выдвинувшись не слишком поспешно вслед за Валькирией и Климом, чтобы дать возможность злу, затаившемуся в коридоре, дать себя проявить и дать себе время во всё это дело геройски вмешаться, Алекс начал рассматривать в своей голове этот вариант событий, с большой вероятностью случившегося вскоре. – Когда злоумышленник с удара в челюсть вынесет Клима из числа активных участников разрешения сложившейся ситуации, – здесь Алекс уж слишком сильный сделал упор на ударе злодеем в челюсть Клима (что за этим стояло, не принижение опасности злодея или некоторое неприятие Алексом таких инициатив в сторону Валькирии Климом, то трудно сказать), – а Валькирии со словами жуткого предупреждения: «Цыц, куколка», ножом, приставленным к горлу, перекроет не только возможность громко общаться, но и пути для свободного дыхания. – А на этом моменте Алекс, как только явственно представил для себя, как тот злодей приставил нож к горлу Валькирии, выглядящей в этот момент уже не так административно непреступно, а в ней проявились человеческие черты и она выглядела сейчас очень жалостно, прямо осёкся в себе, ошарашенный откровением. – Так всё-таки нож у него был!