А Затойчи как будто ожидал от Такаши этого нервного движения в свою сторону. И он тут же и резко разворачивается в его сторону с ответным вопросом. – И как вы не потерпите?

– Да так, как тебе и не снилось! – и не думает давать заднюю Такаши-сан.

А Зайтойчи-сан крепко так на него посмотрел, да и со словами: «Акусю»9, выбрасывает так резко вперёд свою руку, что Такаши-сан, в момент побелевший, чуть не сдвинул себя со стула прямо на пол. И только то, что его стул был со спинкой сзади, удержал его от такой напасти и падения в глазах не только одной Фудзико. И Такаши-сан, с трудом переведя дух, протянул ответно руку, чтобы провести церемонию рукопожатия, с помощью которой познаётся внутренний мир своего соперника. И как буквально начал осознавать и чувствовать через свою руку Такаши-сан, то внутренний мир Затойчи-сана куда как крепче и основательней его. Да так крепче, что Такаши-сан начал недовольно морщиться в лице от хруста косточек своих пальцев рук. Что даёт Такаши-сану ещё вот такое понимание Затойчи – Затойчи-сан не сильно его жалует и на что-то в его сторону хмурится.

О чём бы Такаши-сану, во избежание дальнейшего непонимания себя Затойчи, сейчас бы его обо всём расспросить, – Затойчи-сан, как мужчина мужчину спрашиваю, какого хера вы меня не взлюбили?! – и тем самым создать условия для дальнейшего взаимопонимания, даже если ответ Затойчи-сана будет предельно жёстким и справедливым. – Рожа мне твоя, Такаши-сан, сразу не понравилась, так что не обессудь, буду тебя по всем фронтам щемить.

– Понимаю, Затойчи-сан. Сам себе не нравлюсь в зеркало. – Понуро согласится с фактами своей странной наглядности Такаши-сан.

Но Такаши-сан, как в случае со своей лицевой непривлекательностью, вечно на что-то надеясь (возможно на свою ловкость и некоторые сбережения, с помощью которых он хочет ослепить взгляды хотцу, самого благородного японы-девушки вида), не спешит быть для себя честным и как есть, и он, поддавшись на новые технологии своего я оправдания, – это у меня такой бодипозитив, и красота штука так себе относительная, – до последнего надеется, что с ним как-то это всё дело рассосётся.

Вот он и крепится до последнего в случае этого, надо уже честно сказать, крайне крепкого рукопожатия Затойчи-сана, и вымученно ему улыбается, демонстрируя ему, что всё с ним в порядке и ему даже нравится то, что господин Затойчи-сан отнёсся так к нему крепко и внимательно. – И вы, Затойчи-сан, продолжайте меня благородить своей крепкой хваткой, а я постараюсь и это перетерпеть. – Так и читается вот такое во взгляде Такаши-сана.

А Затойчи-сан посмотрел на всё это в Такаши-сане, да и к подмятию ног и всего самого себя Такаши-сана свободной от рукопожатия рукой очень неожиданно и резко выбросил из ножен катану, тут же её поместив на запястье руки Такаши-сана, которую он использовал для своего рукопожатия руки Затойчи-сана.

Ну а Такаши-сан всем своим тьфу-видом стал взывать в Затойчи милость и благоразумие, явно и заранее предполагая за Затойчи-саном что-то такое в этом вероломном роде, а сейчас и вовсе отчётливо убедившись в том, что тревожные предчувствия его ни на йоту не подвели, а его рефлексы на этот счёт, как всегда раньше всего в нём разумного сообразили, осадив его в коленях, чтобы ухудшись позицию для удара катаной по его голове, представив из себя, Такаши-сана, столь ничтожного и никчёмного человека, чтобы Затойчи-сан на него посмотрел с брезгливостью и перехотел марать свои самурайские руки об это пустое место и сморчка.

Но Затойчи-сан непоколебим в своей задумке насчёт Такаши-сана. И вот что он ему говорит. – А теперь, Такаши-сан, наступил момент истины. Реальность для каждого человека такова, настолько-насколько он готов собой для неё пожертвовать. А вот насколько твоя Такаши-сан любовь к Фудзико реальна, это сейчас мы и выясним. – На этих словах Затойчи-сан поднимает вверх катану, и как всеми при виде этого его размаха понимается, то Затойчи-сан хочет таким необычным способом разрубить эту между собой ручную связь с Такаши-саном. Или он хочет всё тем же способом разбить их ручной спор насчёт Фудзико, которая очень пришлась по душе Затойчи и он, как человек прямой, хоть и несколько грубый, не стал прибегать к различным уловкам для её совращения и отвода Такаши-сана на запасную скамейку, напоив его саке.