– Может, у него «стрелка» какая была назначена? – предположил Алексей.
– А у остальных? – мрачно заметил Олег. – Что их всех объединяет?
– Да кто бы знал, – Алексей откинулся на спинку кресла, вертя в руке автоматический карандаш.
– Будем опрашивать тех, с кем он учился и мог ли он быть связан с другими жертвами, – заметил Игорь.
– Опрашивать-то будем, – произнёс Николай Иванович. – Да, вот, кажется мне, что они не связаны.
Все присутствующие повернулись к Селезневу.
– Почему? – спросил Олег.
– Чутьё подсказывает, – улыбнулся Селезнев. – Ну, вот, как вам, товарищи, кажется. Что общего может быть между этим мальчишкой и той дамой, с ключами? Со студентом ещё могло что-то быть. Он телефон краденый там мог покупать. Или журналист твой? – Селезнев глянул на Игоря. – А та девушка? Она-то уж точно не будет ворованных телефонов покупать. Вы, конечно, поспрашивайте, но мне кажется, все эти жертвы друг друга не знали.
– Опять двадцать пять, – буркнул Олег. – Что ж тогда их объединяет?
– Может, нам это психолог расскажет, – улыбнулся Селезнев. – Игорь нам об этом завтра доложит. Ну а пока, товарищи офицеры, будем думать.
Глава седьмая
Ранний апрельский вечер, наполненный пыльным ароматом первых зелёных побегов, прелой земли и мокрых стволов деревьев, мягко опускался на раскинувшийся в центре города парк, окутывая прохожих тонкой прозрачно-светлой вуалью птичьего гомона и детского смеха, в которую, подобно акварельным мазкам, набросанным кистью небрежного художника, вливалась цветная палитра звуков летящего вальса.
Игорь стоял у входа в парк, наблюдая за танцующими у открытой сцены людьми и время от времени поглядывая на часы. Было без десяти четыре. Маргарита Владимировна должна была уже скоро подойти.
Скрестив руки на груди, Игорь позволил себе, прислонившись спиной к каменному проёму входной арки, ненадолго закрыть глаза и прислушаться к музыке. Мелодия незамысловатого быстрого вальса сплеталась причудливыми ярко-голубыми и синими узорами, иногда сквозь них, подобно алым вспышкам, доносились с Красного проспекта сигналы автомобилей, извещавшие о начале пробок в центре города. Вливалась в эту мелодию и зеленоватая канва гомона людских голосов, спорящих о политике, обсуждающих погоду, моду, проблемы ремонта теплотрассы… Наконец, до его слуха, сквозь всё многоцветие звуков, донёсся гулкий стук каблуков, золотистой россыпью расцветивший узорную палитру музыки. Игорь открыл глаза. К нему приближалась, поглядывая на слишком массивные для тонкой женской руки часы, девушка лет тридцати. Игорь окинул незнакомку беглым взглядом. Невысокая, стройная, скорее, спортивная, чем просто худая. Одета в чёрное кожаное полупальто, чёрные брюки из плотного атласа и ботинки на огромных каблуках. Но, не смотря на подобную обувь, шла она быстро и уверенно, почти по-солдатски чеканя шаг.
Игорь отделился от арки и направился навстречу девушке. Та, заметив его, остановилась, окинула его быстрым оценивающим взглядом, словно что-то припоминая, после чего решительной походкой пошла ему навстречу.
– Маргарита Владимировна? – первым спросил Игорь, когда они встретились.
– Да, – девушка кивнула. – Я Вас долго ждать заставила?
– Нет, – Игорь помотал головой, вежливо улыбнувшись. – Пройдёмся?
Они вдвоём прошли под аркой и не спеша направились по дорожке, ведущей вглубь парка.
– Значит, Вы психолог, – начал разговор Игорь.
– Психиатр, – отозвалась Маргарита. – Но, к сожалению, преподавать, в том числе и психологию мне тоже приходится.
– Почему – к сожалению?
– Никогда не чувствовала себя преподавателем, – ответила Маргарита. – Слишком много теории.