Здоровенное тело,
Только нет в нём души.
А куда ж улетела?
И по жизни такой
Ведь шагает, не мучаясь.
Над чужою бедой
Посмеётся по случаю.
А в глазах у него
Пустота отражается.
И по лестнице он
Высоко забирается.
И плюёт с высоты
В тех, кто ниже остался.
И лизнуть норовит
Тем, к кому подобрался.
А на лестнице этой
Вечно свары и битвы,
О деньгах и карьере
Несутся молитвы.
Где ж вы душеньки беглые?
Вы на что их покинули?
Иль от тяжести страшной
В Тартарары вы сгинули?
Вы вернитесь, коль можете,
К существам духом нищим!
Вдруг местечко в груди
Вам хоть кто-то отыщет!
В горле ком. В глазах стоит вода
В горле ком. В глазах стоит вода.
И солёная вода, солёная.
Я ведь знала, что придёт беда.
Отчего ж теперь так больно мне?
Я готовилась к похоронам любви.
Почему ж настолько всё внезапно?
Пусть лицо в слезах, душа в крови —
Боль под маской безразличья спрятана.
К кладбищу, где похоронены цветы
Чувств, я выстелю старательно дорожку
Из своей несбывшейся мечты,
Вдрызг разбитой в радужную крошку.
Из своих разорванных надежд
Скорбного венка сплету подобие,
Возложу под соболезнующий смех
На любви тяжёлое надгробие.
Кукушка снова на сосне
Кукушка снова на сосне
Пророчит всем желающим.
Бессонница в моей душе
Нашла себе пристанище.
Опять сегодня не усну
От смутного томления.
Я сочиняю про весну
Своё стихотворение.
Склонилась муза надо мной,
Бряцает тихо лирой.
Воспеть пытаюсь я покой,
Разлившийся над миром,
И соловья полночный гимн,
И аромат черёмух,
И иней, что в траве застыл,
Ознобом землю тронув.
Луна болтается в окне
Огромная и спелая.
Я сочиняю о весне
Своё стихотворение.
Какая глупость!
Твердит мне тело: «Жизнь прошла.
Учи названия лекарств.»
Но не согласна с ним душа:
«Ты молода, и жизнь прекрасна!
Давай, достань велосипед,
Надень прикольную футболку.
Не думай сколько прошло лет.
Ведь впереди ещё их столько!»
И пусть летят мне вслед слова:
Сдурела тётка, мол, на старость.
Я знаю точно: я права
И в те года, что мне остались,
На всю катушку оторвусь.
Ведь всё-таки какая глупость
В душе лелеять гостью-грусть
И о болезнях речи слушать.
А кажется совсем недавно это было
А кажется совсем недавно это было —
Вошла сюда я, как в пещеру Аладдина,
Вдохнула запах типографской краски.
Ах, сколько книг! Я так любила сказки
В шесть лет (да и сейчас порою
Их почитать могу, не скрою)!
Ну, а тогда я, оробев немножко,
С восторгом трогала бумажные обложки.
А позже в настроении отличном
Несла домой желанную добычу!
Я и теперь беру читать тут книжки.
Но поднимаюсь этажом повыше)
Музыка сердец
Поёт в горах свирель пастушья.
Бег прекратили облака,
И стихла горная река —
Внимают звукам благодушно.
Летит мелодия к селенью,
Где ждёт невеста пастуха.
Её изящная рука
Хватает флейту в нетерпеньи!
Уже послушный ветерок
Несёт любимому приветы,
Чтобы в сверкающем рассвете
Тот вспомнил, что не одинок.
Перекликаясь, два мотива
Вдруг зазвучали в унисон.
Свершилось чудо всех времён:
Два сердца слились воедино.
Проснулась утром: на траве роса
Проснулась утром: на траве роса
И в серебре ольховые серёжки.
Постель сынулина опять пуста.
Ну, где ты, непоседа Лёшка?
А он на крыше: вымок и замёрз.
На щёчках слёзы и в глазах обида:
«На небе, мама, было столько звёзд!
Я раньше никогда таких не видел.
Тебе я звёздочку хотел достать одну
И подарить, чтоб ты смеялась.
Вот вырасту – до неба дотянусь
И подарю звезду тебе на радость.»
Шальное лето
В совершенно неприличном многоцветьи
По лугам шальное пляшет лето.
Подпевает соловьям, дроздам, синицам.
Конопушками девчачьи кропит лица.
Семицветным кушаком украсив небо,
Тополиным заметёт дорожки снегом.
И на чёрной туче, словно на мустанге,
Пронесётся с диким грохотом над нами.
В папоротник спрячет цветик алый,