– Хрег, обработай двоих, – пояснил Лерген, – а я побежал – Земля специалистов прислала. Улит, как увидишь отца, передавай привет.

«Долго же он пялился в окно, не вынимая рук из карманов», – подумал Верум, пожимая скользкую и потную ладонь Хрега. Улиту было всё равно. Он пожал руку, не снимая перчатки.

– Присаживайтесь, – показал лысый на аппарат. – Кто первый?

Первым сел Улит. Хрег отрегулировал сиденье и надел Улиту на голову стальной обруч с наушниками. От обруча к задней панели вился тонкий чёрный провод. Хрег нажал несколько кнопок. Головомойка глухо и недовольно загудела и тут же стихла. Хрег снял с Улита обруч.

– Всё, – сказал он и обратился к Веруму: – Теперь ты.

– Всё? – изумился Улит. – Я ничего не почувствовал.

– А и не надо, – Хрег ухмыльнулся. – Теперь точно не проболтаешься. Надёжная штука. Вот попробуй рассказать на муслинском об устройстве атомного реактора.

– Не могу.

– Вот видишь, сработало!

– Да я и на земном не могу рассказать об устройстве атомного реактора, – рассердился Улит. – Я никогда не интересовался устройством атомного реактора.

Хрег хихикнул.

– Я пошутил. Слезай. Будь спокоен, головомойка работает исправно.

Улит с Верумом, по совету Лергена, спустились на первый этаж и, следуя подсказкам инфоэкранов, отыскали бар-ресторан. В это послеобеденное время помещение пустовало. Лишь один столик занимали двое рабочих. Улит и Верум прошли к стойке и уселись на трёхногие табуреты. Высокий и стройный бармен в серо-сливовой рубашке, как и принято у барменов, меланхолично протирал фирменной серо-сливовой тряпкой бокал и печально смотрел на экран телевизора, закреплённого под потолком. Показывали запись футбольного матча.

Улит с Верумом заказали по чашке кофе и парочке бутербродов, чем ненадолго прервали процесс протирания чистой тряпкой чистого бокала. Стеклянная витрина бар-ресторана позволяла увидеть часть улицы: скамейки под навесом, дорогу, гигантские ворота, ряд мусорных контейнеров и высоченную стальную стену, ограждающую территорию космопорта, жилого городка и отведённую под строительство площадь.

– Интересно было бы глянуть на местную природу, – сказал Верум, перестав созерцать мусорные бачки. – Надеюсь, будем проезжать мимо озера. Почему-то хочется полюбоваться здешними озёрами.

– Какая разница чем любоваться? Мне нужно попасть в гимгилимскую библиотеку, отыскать книги по истории муслинов и переписать из них всё самое интересное.

– Улит, тебя кроме книг, ЭКЛИ и отца вообще что-нибудь интересует?

– Отец является для меня примером для подражания. ЭКЛИ помогает развиваться духовно. Ещё я занимаюсь плаванием, верховой ездой и фехтованием на тростях, что помогает развиваться физически. Я за разностороннее и сбалансированное развитие, поэтому получаю от жизни всё. Главное, соблюдать расписание.

– Но другая планета – это ведь интересно, – заметил Верум, запивая кофе бутерброд с ветчиной и сыром. – Я вот впервые на другой планете. Здесь всё иначе: другая флора, другая фауна, зелёные жители.

– Птички, зверушки – тоска… Вот на муслина бы посмотреть, да на живого. Жаль, на таможне всё забрали, ни видео снять, ни сфотографироваться. Ничего, скоро приедем в Язду. Там этих муслинов тьма тьмущая

– Не так уж и скоро, – ответил Верум, взглянув на часы на стене.

Улит отпил кофе и скривился.

– Какая гадость! У нас в клубе во время собраний варят замечательный кофе, а это натуральные помои. Кстати, месяц назад у нас проходила выставка одного известного скульптора, но ты его, конечно, не знаешь по причине своей недалёкости.

Теперь скривился Верум. За две недели полёта он по самое горло насытился россказнями Улита об ЭКЛИ и, конечно, об отце. Верум дружил с Ылитом со школы, когда тот ещё не был таким занятым и известным, относился к нему с симпатией и уважал как друга, но всему есть предел. И Улит явно достиг его.