Иона приземляется как кошка, потягивается:

– Ох-х-х, вот это да! Что происходит-то, а… Оу-у-у, это мы у лагеря?! О! Римус, это меч Стилета?!

– Иона, ты пьяна.

– Да я только пригубила! Крот, что происходит-то?! Ты живой?!

Геомант отрывает рожу от колен, испугано переводит взгляд на девушку:

– Киса?

– Точно. А ты Крот.

– Ж… жива?

– Нет. Ну, так что, вас правда всех «того»? Где Стилет?

Губы Крота дрожат. Он испуганно бегает глазами по мне и Торну:

– Они… они… затопили… перебили… а ты… с ними?

– Похоже, что я с ними?

Крот усиленно кивает.

– Ну, тогда с ними, раз вас всех убили. Кстати, Крот…

Бам!

Иона со всей дури бьет Крота носком по бедру. Торн хватает ее за шкирку, предотвращая второй определенно фатальный удар в то самое место.

– Отпусти, дядька! Этот хмырь меня еще мелкой лапал, когда я сдачи дать не могла! А потом Стилет запрещал его трогать. Важный он, видите ли! Ладно, всё, не буду его бить, правда… Отпусти…

Торн отпускает.

– Я соврала ах-ха-ха!

Бум!

От воя Крота, наверное, разбежались все зомби вокруг. Кстати, как я понял, на звук они не шибко реагируют, когда вокруг столько выплесков темного эфира и крови.

Обреченно тру переносицу. За что мне такая компашка досталась…

На этот раз Торн держит Иону крепче, но та уже не сопротивляется:

– Вот теперь мне полегчало. Ну что, дядька, Римус? Ясен-красен, что мне теперь деваться некуда, раз вы банду перебили. Пойду с вами. Пока нам по пути, конечно. А то, что вы некроманты я никому не расскажу. Я вообще не из болтливых. Живите в своих темных анклавах сколько хотите.

Крот воет еще сильнее от того, что услышал. Торн обреченно вздыхает. Да уж, не из болтливых.

– Упс, – прижимает палец к губам Иона. – Кстати, Римус. Ты разузнал от Стиллета ту самую тему? Ну, зачем он спас меня и вообще воспитывал?

– Не получилось. Больно уж сопротивлялся.

– Эх, жаль… Крот, хватит уже ныть, а. Смотреть противно. Дядька… отпусти…

– Нет.

– Я больше не совру.

– Не отпущу.

– Вот ведь… Слушай, Римус, а ты мне денег дашь?

От такого вопроса я чуть не поперхнулся. Так сразу?

– С какой это стати?

– Я матер боевых искусств второй ступени, забыл? Можешь нанять меня. Не подамся же я одна в грабеж, ну. А жить на что-то надо.

Переглядываемся с Торном. Говорю:

– Ей больше не наливать.

Гвардеец согласно кивает:

– Можем сдать ее стражам.

Иона пытается вырваться, но понимает, что это бесполезно, вздыхает:

– Меня повесят. А я ведь дочь твоего друга, дядька…

– Испорченная дочка моего друга. Твой отец понял бы меня. Он был хорошим человеком.

Подхожу к висящей в воздухе Кисе. Даже так я выше ее, смотрю в глаза:

– Если я соглашусь, с тобой возникнут проблемы?

– Не…

– Уверена?

– Не… То есть, да.

Вздыхаю:

– Торн, какое жалование у мастеров воинских искусств второй ступени?

– Семь с половиной золотых.

Семьдесят пять тысяч рублей, значит. Неплохо. На десяток холопов хватит. Будут убираться, готовить, может даже массаж делать.

– Месяц работаешь за еду. Испытательный срок.

Иона взбаламучивается:

– Что-о-о-о?! За еду?! Римус! Я троих стою! Пятерых! Эй, дядька, сколько тебе Римус платит?!

– Хм… нисколько.

А вот сейчас неприятно было. Иду к мешку, отсчитываю пятнадцать золотых, передаю Торну. Он думает лишь секунду стоит ли его честь ворованных денег. Но вот кивает, забирает монеты, сует в поясную сумку.

– Пятнадцать золотых?! – дергает Иона. – А мне значит за еду?!

Ого, какой у нее глаз наметанный. По горстке монет определила их количество.

Развожу руками:

– Ну а ты что думала? Тебя доверия нет, но на работу все же беру. Каким я буду идиотом, если дам тебе денег, а ты через час сбежишь?

– Не сбегу-у-у-у… Гадство. Ладно, уговорил. Но через месяц заплатишь мне семь с половиной золотых. Понял, ты, говнюк?!