– Вера.

Тем временем в поезд набивалось всё больше и больше народу. К женщинам подсаживались новые попутчики. Кто ехал с рюкзаком, а кто с тележкой. Всё время толкались и наступали на ноги. Притеснённые со всех сторон женщины не обращали внимания на неудобства. Весело смеясь, они делились друг с другом самыми сокровенными мыслями.

– Чтобы выглядеть молодо, нужен хороший сон и правильное питание. По возможности оградить себя от физического труда, – учила Вера девушку маленьким женским хитростям. – Заводить семью категорически противопоказано. Женить на себе состоятельного мужчину – вот задача настоящей женщины. Себя любить надо, – говорила она, театрально вскидывая голову, и сама, казалось, восхищалась своим умом и жизненным опытом.

Владка слушала её, затаив дыхание, стараясь запомнить каждое слово. Никогда ещё ни один человек не разговаривал с ней по душам. Да и совет дать было некому. Тем более с тем, что говорила Вера, девушка соглашалась безоговорочно, как будто внутренне всегда об этом знала.

Время пролетело незаметно, как это часто бывает, когда занимаешься чем-то увлекательным.

Расставаясь с ней, Владка поклялась чётко выполнять её инструкции для улучшения своей жизни. Они обменялись адресами и телефонами, поцеловались, как давнишние подружки и Вера растворилась в толпе выходящих из тамбура дачников.

Владка долго вглядывалась в окно, но различить Веру среди множества чужих одинаковых спин с каждым оборотом колёс, уплывавших всё дальше и дальше, не сумела.

5.

На перроне её встретила тётка Даша.

По пути к дому девушка не слушала болтовню старухи, полностью погрузившись в созерцание своего внутреннего мира. Она быстрым шагом шла впереди тётки и завернула не в тот переулок.

Где-то совсем рядом залаяла собака, тут же её лай подхватила другая, затем третья, а минуту спустя эстафета понеслась по всей деревне.

– Ты что, дорогу забыла? – окликнула её тётка. – Приезжала бы почаще, небось, не заблудилась бы.

Владка проигнорировала её замечание.

Тётка обиделась и всю дорогу молчала.

На мгновение в душе девушки шевельнулось чувство вины, она не помнила, как выглядит дом бабки Клавы. Тётка как будто предвидела это, махнула рукой в сторону жалкой, утонувшей в земле лачуги. Владка резко остановилась, окидывая удивлённым взглядом убогое сооружение. Ей даже показалось, что она впервые стоит перед этим домом. Точно и не было другой жизни, в которой осталась навсегда её бледная, больная мама. Теперь из той жизни у неё есть лишь умирающая бабка да смутные воспоминания чего-то страшного. Какой-то беды, громадной и беспощадной, от которой не убежишь и не спрячешься…

Тишина, царящая вокруг дома, пустые чёрные глазницы окон поразили девушку.

– Она что же, одна там?

– А кому ж с ней быть-то, она уже второй месяц лежит, всё помереть никак не может, горемычная, – запричитала старуха, открывая входную дверь, раскачивающуюся на съеденных ржавчиной петлях.

В лицо им резко пахнуло сыростью.

«Как в подземелье», – подумала Владка, потирая замерзшие плечи.

Осторожно переступая через порог, на ощупь, натыкаясь на какие-то предметы, едва различимые в темноте, они вышли на тусклый свет, засиженной мухами лампочки. Мурашки на спине дали знать ей, что она перешла черту действительного мира и ступила в другие, враждебные ей пределы.

– Дождалась, приехала внучка твоя! – заголосила позади Владки тётка Даша.

Девушка застыла посреди кухни, не решаясь пройти в комнату. Она нервно озиралась по сторонам, всячески отодвигая гнетущую встречу.

– Да чего ж ты стоишь истуканом? – процедила сквозь зубы тётка и нетерпеливо толкнула Владку в спину. – Пройди ж, не стесняйся.