– Семёныч, ты, что ли? – спросила женщина, хотя прекрасно видела собеседника. – Уехал в город, час назад.

– Ух, ты ж, етишкин корень, – он хлопнул себя по лысеющей макушке. – А вертается когда?

– К вечеру, не раньше. – протянула она, высовываясь сильнее из окна и разглядывая ребят. – А тебе зачем?

– Да вот мо́лодежь колесо продырявила, а им ехать надо, новобрачные! – мужчина поднял палец вверх, многозначительно кивнув.

Света чуть нахмурилась. И когда Игорь успел это рассказать незнакомцу?

– Ну пусть заходят, ждут, коли беда приключилась. Мокрые все, поди замёрзли, – гостеприимно предложила женщина и кивнула на входную дверь.

Тюлевая занавеска слегка покачивалась на ветру, втроём они зашли в дом. Света скинула влажные босоножки и ступила на тёплый деревянный пол.

– Вы на кухню проходите, я как раз пирожки пеку! Согреетесь, – зычно позвала женщина.

Дом был просторный, светлый. Наполненный уютом и запахами деревни. Света на секунду замерла, любуясь этой размеренной жизнью. На столе уже дымилась горка пирожков, а хозяйка хлопотала у плиты, ставя в духовку последний противень.

– Хорошо у вас, – сказала Света, сев за стол, укрытый скатертью с кружевным краем, с любопытством рассматривая обстановку.

– Так оставайтесь, – добродушно предложил Михаил Семёнович, за что получил полотенцем по спине, – Ай, Тамара!

– Нет, ну что ты мелешь! Посмотри на них, красивые! Молодые! По что им наша глушь! – разорялась женщина, разливая ароматный чай и подталкивая тарелку с пирожками.

– Почему глушь, – мужчина надулся как ребёнок, – эти места знаешь какие древние? Капище здеся было священное! А идолы до сих пор стоят!

А вот сейчас уже пришёл черёд Игоря удивляться. Он заинтересованно посмотрел на нового знакомого. Может, и не зря всё это приключилось? Вдруг здесь есть что-то интересное для диссертации.

– Простите, о чём речь? – уточнил Игорь. – Я историк, но не знаю, чем славятся ваши места.

Тамара закатила глаза и шумно выдохнула. Света переводила взгляд с Игоря на Михаила Семёновича. Последний же сиял, как начищенный пятак. Утерев платочком пот со лба, он принялся рассказывать.

– Вы чайку́-то подливайте и слушайте!

История лилась, как песня соловья. Издревле эти места были хлебные, урожайные. С одной стороны – река полноводная, с другой – лес. Жили наши предки, богам древним поклонялись да матушке-природе. За дары её, за заботу. Всё шло своим чередом, колесо жизни вертелось, сменялись поколения. Древние боги забылись, но их незримое присутствие всё ещё чувствовалось. Вера переросла в суеверия, укоренившись у местных. Оставить в лесу мякиш хлеба для лешего, задобрить мавку в пруду, отвесить поклон старому идолу, повстречав его в лесу.

Взращённая предками вера осела где-то глубоко внутри, отпечатавшись в сотнях лет и тысячах людей. Но нет добра без зла. Поговаривали, что в чаще леса обитает нечистая сила, с которой уже договориться нельзя. Что-то тёмное, из самой Нави обитало среди вековых сосен, поэтому люди туда редко захаживали.

– Тёмное? Что вы имеете в виду? – перебил Игорь рассказ мужчины. Ему нестерпимо хотелось взять блокнот и записать каждое сказанное слово. Давно ему не встречались народные предания.

– Ходит молва, что это неупоко́енный дух девушки, – мужчина понизил голос, а Тамара затихла, перестав греметь посудой. – Мёртвая невеста. Давным-давно колдун выкрал её прямо со свадьбы. Жених поганца нашёл, да и убил! Только вот вместе с ним и невеста сгинула, связана оказалась. С тех пор и бродит она по лесу в поисках суженого. Кого увидит – с собой забирает. Душа её черна, как сажа, вцепится и уже не спасёшься…