Но Ирлина до того, как попала к императору, родила пятерых детей. Всех их Вем скупил, чтоб сделать ей приятное, и теперь она растила их. Но даже Ирлина, беременевшая почти сразу после того, как приходила в себя после предыдущих родов (даже кормление грудью, для многих надежное средство предохранения, ничего не меняло), не смогла понести он него. Вот уже пять лет прошло с ее последних родов. Так что стало ясно – женщины здесь ни при чем.

– Ваше величество, именно об этом я и говорю. Видимо, и в самом деле ни одна из ваших женщин не сможет подарить вам наследника. – Эрно мог позволить себе говорить с правителем откровенно, тот ему позволял, но секретарь все-таки предпочитал дипломатический путь. – Но наследник вам нужен.

Вем посмотрел на Эрно вопросительно.

– Откуда же возьмется наследник, если… Если все обстоит так?

– Мне кажется, вам следует кого-нибудь усыновить.

Император в мгновение ока из озабоченного своим бесплодием обычного мужчины превратился в представителя властной и могущественной Династии. Он сдвинул брови.

– Об этом не может быть и речи.

– Ваше величество!..

– Нет! Стать моим полноправным наследником может только представитель Хистим, а не случайный мальчишка. Не усыновленный, но кровный.

– Но если кровного не будет!

– Я не могу никого усыновить.

– Ваше величество, если вы этого не сделаете, после вашей смерти в стране неизбежно начнется гражданская война. Империю ждет анархия!

– Я так не думаю. – Вем усмехнулся. – Наша страна – не беззаконный север, населенный дикими племенами. Закон предусматривает ситуацию, при которой император не оставляет наследника. Если я усыновлю кого-то, это как раз и будет нарушением закона. И, как полагаю, после моей смерти именно это и породит анархию.

– Разве вы хотите того, чтоб судьбу вашей Империи решал кто-то другой, ваше величество? Не вы сами? Так, как это положено по закону, о котором вы говорите? Не лучше ли будет сделать выбор самому, оповестить о нем совет знати, прежде чем…

– Выбор здесь ни при чем. Если уж я не могу дать Империи наследника престола, значит, такова судьба. – Император отвернулся к окну. – Увы, но правители должны придерживаться закона строже, чем кто бы то ни было. Да и разумно. Если император – первый в числе знати, то знати и надлежит выбирать…

– Не совсем так, ваше величество, – прогудел телохранитель.

Он редко вмешивался в разговор императора с кем бы то ни было, а если в кабинете присутствовало более, чем один приближенный правителя, то никогда. Утбой Каведани из Баргавы, с юга Империи, никогда не открывал рот по пустякам, а уж если это случалось в процессе обсуждения какого-либо вопроса…

– А как же? – насторожился Вем. Он особенно охотно прислушивался к редким советам и суждениям своего телохранителя.

– Я помню, что говорилось о приходе к власти династии Хистим. – Утбой говорил медленно и четко. – Первого из ваших царственных предков выбрал на царство не совет знати, а Храм. Такова традиция.

Советник нахмурился, копаясь в недрах своей памяти, емкой на зависть всем, кто хорошо знал Эрно. А Вем переводил взгляд с него на Утбоя и обратно. Нетрудно было догадаться, император ожидал продолжения, но, сказав то, что считал нужным, телохранитель правителя замолчал, а советник еще не сформулировал свой комментарий.

– В самом деле, – еще тщательнее, чем прежде, подбирая слова, заговорил представитель благородного рода Рутвен, который всегда настороженно относился к власти религии, – такая традиция существовала. Но есть ли смысл…

– Погоди, – оборвал его Вем. – А если взглянуть в свод законов Белого Лотоса? Что там говорится?