И чем дальше, тем больше, к автору приходила уверенность, что попытки «механицистического» и «формалистического» (основанного на методах математической логики, формальных грамматиках и т.п.) решения задач, выхолащивающего содержательную суть реализации «живого» в «неживом», не могут дать ничего принципиально нового для понимания, что такое «жизнь». Это понимание находилось в какой-то совершенно другой плоскости, и эту плоскость надо было найти и осмыслить.

Также, по мнению автора, мало что могло дать для исследования жизни широкое увлечение в этих целях физикой, потому что физика – это наука об устройстве Вселенной, важнейшая и очень уважаемая автором наука, но по своей сути не выделяющая живое в неживом, т.е. не рассматривающая их раздельно друг от друга и, тем более, в сравнении друг с другом. Ей это БЕЗРАЗЛИЧНО и потому она неспособна избирательно формулировать и описывать законы живого,отделяя его от неживого. Это не ее задача. Языком физики, ориентированным на решение «своих» задач, невозможно выразить то, что следует сказать о жизни, он не приспособлен для этого. В конце концов, пришло и понимание того, чем «живое» принципиально, качественно, отличается от «неживого», что и привело к написанию настоящей работы.

Пройденный автором инженерно-технический и научный путь привел его в лагерь, по образному выражению академика А. Н. Колмогорова, приведенному в эпиграфе к «Введению», тех «крайне отчаянных кибернетиков, которые не видят принципиальных ограничений в кибернетическом подходе к проблеме жизни», к которым принадлежал и сам Колмогоров, и, в конце концов, привел его к попытке создания научного труда, названного им «Системная теория жизни» с подзаголовком «Кибернетика живого».

При этом, естественно, направленность предшествующего теоретического и практического опыта автора повлияла на стиль изложения, а также на глубину и детальность рассмотрения одних, наиболее близких автору, аспектов работы (всего того, что связано с информацией, языком, мышлением, управлением), и в то же время дала ему возможность (что очень важно!) при рассмотрении других, более удаленных от автора по тематике аспектов, «раскрепощенного отхода» от устоявшихся в соответствующих областях стереотипов. Отхода, очень трудного и психологически почти невозможного для узких специалистов с уже сформировавшимся в определенном направлении «устойчивым» мышлением и вытекающими из него сформировавшимися стереотипами (от этого, увы, уберечься невозможно). И, может быть, самое главное: весь прошедший опыт в процессе его постоянного обобщения и осмысления привел автора к внутренней необходимости заняться рассмотрением философских аспектов проблемы, поскольку исследование Жизни (в том числе высокоинтеллектуальной жизни) – неотъемлемая часть философии.

И, самое главное, что автор определил для себя главное, универсальный инструмент исследований и разработок, используя который можно было с общих позиций исследовать живое и создавать неживое, в том числе воплощающее функции живого. Это понятия СИСТЕМЫ и СИСТЕМНОГО ПОДХОДА. После понимания и прочувствования этого многое и в исследованиях, и в разработках, приобрелоновый смысл.