Мартин Крюгер насмешливо фыркнул.

– Ты сегодня же встретишься с капитаном Санчесом и узнаешь от него, где находится Ламия, – сказал он тоном, не допускающим возражений. – Потом навестишь ее, где бы она ни была, и предложишь поработать на меня. Уверен, она согласится. Ее обычная такса – десять миллионов, из них один – авансом. И не скупись, Морис. Если она потребует на этот раз больше, заплати.

– И в чем будет заключаться ее работа? – осторожно поинтересовался Морис Бэйтс. Его удивляло, что обычно чрезвычайно расчетливый и даже жадный, когда дело касалось денег, в этом случае Мартин Крюгер не скупился.

– А вот это уже сам решай, – хмыкнул Мартин Крюгер. – Почему я должен думать за тебя? Но библиотека должна быть моей. И помни: periculum in mora – опасность в промедлении.

В трубке зазвучали короткие гудки. Какое-то время Морис Бэйтс сидел неподвижно, задумавшись. Его мозг лихорадочно работал, осмысливая новую информацию. То, что ему предстояло сделать, Морису Бэйтсу было не по душе. Он никогда не был убийцей. А Мартин Крюгер весьма недвусмысленно дал ему понять, что жизнь вдовы Анжело Месси зависит от того, продаст она ему библиотеку или продолжит упрямиться. И эта Ламия Ламиани… Наемная убийца Мартина Крюгера, жестокая и беспощадная, как все представители древнего рода ламиаков, умеющие принимать змеиный облик и при необходимости, или даже по собственной прихоти, безжалостно убивающие всех, кто вставал на их пути. Ему придется найти ее и использовать в интересах дела. Весьма обтекаемая формулировка, за которой можно многое скрыть от своей совести. Но не слишком ли часто он поступается совестью с тех пор, как начал служить Мартину Крюгеру?

Дойдя в своих размышлениях до этого пункта, Морис Бэйтс подумал, что с него хватит на сегодняшний день копания в душе. И ему лучше всего воспользоваться советом старого гнома, пусть и данного с недобрыми намерениями: иногда нужно действовать, не раздумывая. Приняв это решение, он направил свой автомобиль в Леон, который по счастливой случайности находился всего в часе или чуть больше быстрой езды от замка тамплиеров.

– Хоть в чем-то мне сегодня повезло, – сказал сам себе Морис Бэйтс, и уже до самого Леона ни о чем не размышлял, отдавшись упоению скорости.

Он всегда любил головокружительную гонку на автомобиле по скоростным трассам, нарушая все возможные ограничения, но обычно предпочитал делать это ночью, чтобы не вступать в конфликт с полицией. Днем примерный законопослушный гражданин – ночью сорвиголова. Доктор Джекил и мистер Хайд в одном лице, как однажды сказала ему Ирэн, узнав о его страсти. Но после того, как однажды он прокатил ее по ночному шоссе, она сменила гнев на милость, и тоже увлеклась ночными гонками. Это было так чудесно: звездное небо, мелькающие в свете фар деревья, машущие им вслед ветвями, опустевший безмолвный мир, и только они вдвоем в тесном салоне автомобиля, словно астронавты, плывущие во Вселенной к далекой звезде, обещающей им все, о чем они мечтали…

Морис Бэйтс снизил скорость автомобиля только на окраине Леона. Городок, окруженный полуразвалившимися крепостными стенами, построенными еще древнеримскими легионерами, мог похвастаться разве что обилием старинных церквей. Морис Бэйтс, осторожно проехав по его узким улочкам, довольно быстро нашел здание, в котором размещалась жандармерия. Однако перед тем, как зайти в него и встретиться с неведомым капитаном Санчесом, он решил подкрепиться в одном из крошечных ресторанчиков, который заметил неподалеку. Он плохо переносил авиаперелеты, и в самолете, который доставил его из Нью-Йорка в Мадрид, ничего не ел. А потом добирался на арендованном в аэропорту автомобиле до замка тамплиеров, на протяжении всех трехсот с лишним километров пытаясь выветрить из своих легких затхлый запах замкнутого пространства авиалайнера, переполненного дурно пахнущими потом и парфюмерией людьми. Все это время при одной только мысли о еде его начинало подташнивать. И лишь сейчас, увидев вывеску ресторана, он вспомнил, что ничего не ел почти сутки. Мгновенно голод начал терзать его желудок, как разъяренная акула.