Каким бы не был хорошим американский план, он не мог быть реализован без создания условий, благоприятствующих этому плану. Прежде всего, надо было устранить контроль за деятельностью людей из партийного и государственного аппарата.

Существовала инструкция для органов госбезопасности, которая запрещала агентурную работу, наружное наблюдение и проверку депутатов, партийных, комсомольских, профсоюзных работников. Если такая информация была получена при проведении мероприятий по другим лицам, или вытекала из следственных дел, она подлежала немедленному уничтожению. Фактически партийная номенклатура получила право на безнаказанную измену Родине. В то же время во многих приказах КГБ СССР постоянно обращалось внимание на то, что иностранные спецслужбы стремятся приобретать агентуру из числа партийных и советских работников и сотрудников КГБ и МВД СССР. Но искали-то шпионов среди колхозников и рабочих. А чтобы КГБ случайно не забыл, где ему следует быть, в это ведомство постоянно направлялись для укрепления проштрафившиеся или не имеющие перспектив на продвижение по партийной линии партийные функционеры. Когда М. С. Горбачева спросили о его отношении к КГБ СССР, ответ был лаконичным: «Я их всегда старался перехитрить»48. Это сказал человек, который систематически получал из КГБ СССР важнейшую информацию и должен был на нее реагировать.

Те, кто приходили из партийного аппарата, сразу получали высокие звания и всегда являлись предметом насмешек. За редким исключением они всегда оставались в чекистской среде чужаками. Их не любили и им завидовали. По вине этих людей не раз возникали провалы. Политическое руководство в КГБ, как правило, давало возможность секретарям обкомов КПСС некомпетентного вмешательства в деятельность контрразведки. В годы «Брежневского застоя» в КГБ СССР пришли из партийного аппарата на должности первых заместителей Председателя В. М. Чебриков, В. А. Крючков, Г. Е. Агеев, В. П. Емахонов, В. П. Пирожков, М. И. Ермаков, В. А. Пономарев. Были среди них люди толковые, но были и такие как В. П. Пирожков, который публично унизил грамотного и воспитанного генерала Корнилова, в то время начальника Управления КГБ по Свердловской области. Когда Корнилов сказал, что Управление дружно работает с обкомом партии, Пирожков рявкнул: «Генерал Корнилов встать!» Тот вскочил. Руки по швам. Чеканя каждую фразу, Пирожков произнес: «Зарубите себе на носу, генерал, во всей своей деятельности вы должны не дружно работать с партийными органами, а вы обязаны работать под их руководством и только»49. Генерал-полковник Пирожков пришел в КГБ СССР с должности второго секретаря Алтайского крайкома партии. Этот пример широко известен всей стране. Интересно, что сказал бы Пирожков, когда секретарь Свердловского обкома Ельцин даже больше, чем Горбачев, сделал для разрушения и разграбления великой страны.

Кадровые изменения в органах КГБ, направленные на приход в систему партийных функционеров вели к уходу профессионалов, потери компетентности, что превратило всесильный орган государственной безопасности в орудие защиты всякого рода проходимцев. Председатель КГБ СССР Крючков, Министр обороны маршал Язов и Министр внутренних дел Пуго не должны были лететь в Форос и уговаривать заигравшегося предателя и авантюриста спасти государство. У них были все возможности в течение 2—3 часов навести в государстве конституционный порядок, использовав доверенные народом силы безопасности, силы МВД и армию. Однако, воспитанные в духе преданности тем, кто выше их по рангу, встали по стойке смирно. Сейчас, когда минуло с тех событий 29 лет, когда появилось сотни публикаций – воспоминаний участников трагедии, ни у кого нет больше сомнений, что спектакль с ГКЧП был организован Горбачевым при непосредственном участии спецслужб США и при полной осведомленности о плане Горбачева, Ельцина. Цель у всех этих сил была одна: нейтрализовать противников переворота, очистить от них дорогу к завершению плана.