– Будьте предельно откровенны, – сказал Арнольд.

Доктор Роуэлл, очевидно, сбитый с толку своим циклоническим молодым коллегой, выписал рецепт, который я отправил по почте для заполнения. С неразумным рвением я спросил Энтрефорта:

– Нет ли опасности защемления челюсти?

– Нет, – ответил он. – повреждение периферических нервов недостаточно обширно, чтобы вызвать травматический столбняк.

Я успокоился. Хладнокровие и оперативность этого человека были поразительны.

Принесли лекарство доктора Роуэлла, и я ввел дозу. Затем врач и хирург удалились. Бедный страдалец завершил свои дела. Когда это было сделано, он спросил меня:

– Что этот сумасшедший француз собирается со мной сделать?

– Я понятия не имею, наберись терпения.

Менее чем через час они вернулись, приведя с собой высокого молодого человека с проницательным взглядом, у которого было несколько инструментов, завернутых в фартук. Очевидно, он не привык к таким сценам, потому что смертельно побледнел, увидев ужасное зрелище на моей кровати. С вытаращенными глазами и открытым ртом он начал отступать к двери, заикаясь :

– Я… я не смогу этого сделать.

– Чепуха, Ипполит, не будь ребенком. Друг мой, ведь это вопрос жизни и смерти!

– Но… посмотри на его глаза! Он умирает, я…

Арнольд улыбнулся.

– Однако я не умер, – выдохнул он.

– Я… я прошу у вас прощения, – сказал Ипполит.

Доктор Энтрефорт дал нервному человеку выпить бренди, а затем сказал:

– Больше никаких глупостей, мой мальчик, это должно быть сделано. Джентльмены, позвольте мне представить мистера Ипполита, одного из самых оригинальных, изобретательных и умелых механиков в стране.

Ипполит, будучи скромным человеком, покраснел и поклонился. Чтобы скрыть свое замешательство, он развернул свой фартук на столе с таким шумом, что загремели инструменты.

– Я должен сделать кое-какие приготовления, прежде чем ты сможешь начать, Ипполит, и я хочу, чтобы ты наблюдал за мной, чтобы ты мог привыкнуть не только к виду свежей крови, но и, что более мучительно, к ее запаху.

Ипполит вздрогнул. Энтрефорт открыл ящик с хирургическими инструментами.

– Теперь, доктор, хлороформ, – сказал он доктору Роуэлл.

– Я не приму его, – быстро вмешался страдалец. – Я хочу знать, когда я умру.

– Как скажете, – сказал Энтрефор, – но теперь у вас мало нервов, чтобы экономить. Однако мы можем попробовать это без хлороформа. Будет лучше, если вы сможете обойтись без этого. Постарайся изо всех сил лежать спокойно, пока я буду резать.

– Что вы собираетесь делать? – спросил Арнольд.

– Спаси вашу жизнь, по возможности.

– Как? Расскажите мне все об этом.

– Вы хотите знать?

– Да.

– Тогда слушайте. Острие стилета полностью прошло через аорту, которая является крупным сосудом, выходящим из сердца и несущим аэрированную кровь к артериям. Если бы я вытащил оружие, кровь хлынула бы из двух отверстий в аорте, и вы вскоре были бы мертвы. Если бы оружие было ножом, разорванная ткань поддалась бы, и кровь была бы вытеснена с обеих сторон лезвия, что привело бы к смерти. Как бы то ни было, ни одна капля крови не попала из аорты в грудную полость. Все, что нам остается сделать, это позволить стилету навсегда остаться в аорте. Сразу возникает много трудностей, и я не удивляюсь недоверчивому взгляду доктора Роуэлла.

Этот джентльмен улыбнулся и покачал головой.

– Это отчаянный шанс, – продолжал Энтрефорт, – и это новый случай в хирургии, но это единственный шанс. Тот факт, что оружие – стилет, является важным моментом – глупое оружие, но благословение для нас сейчас. Если бы убийца знала больше, она бы использовала…

Когда он употребил существительное "убийца" и местоимение женского рода "она", мы с Хотом Арнольдом сильно вздрогнули, и я крикнул мужчине, чтобы он остановился.