– Молодец! Ещё! – скандировала толпа. – Ну! Сильнее! Конан! Конан! Конан!

Звериное преобладало в оборотнях больше, чем в других жителях Сноуколда. Инстинкты брали верх, стоило им почуять запах крови. Азарт отражался в зрачках оборотней, горящих жёлтым, как луна. Они ждали окончания боя, желая видеть разорванную добычу.

У принцессы потемнело в глазах. Рычание, удары и крики превратились в шум, от которого заболели уши. Янина бросилась к Цефасии Шор.

– Где Патриция и Август? – в бреду спросила она. – Они должны остановить бой! У него есть сила, у неё – магия. Почему я не вижу их?

– Сир Лорвэйн и леди Цонфор ускакали на восток, – опешила оборотниха. – Они не вернутся.

– Вспомнила, – пролепетала Янина, и глаза её прояснились. – Я бы душу отдала, чтобы уехать с ними и Лавриалем.

– Тебе не следует смотреть на бой, – решила Цефасия. – Давай я уведу тебя.

От болезненного стона эльфа принцесса встрепенулась. Отчаянье захлестнуло её. Словно сумасшедшая, она закричала:

– Патриция, Август! Остановите дуэль!

– Не положено, – вместо них ответила леди Шор. – Бой без правил. Пока один из бойцов не сдастся, вмешиваться нельзя. Ты беременна, не лучше ли тебе уйти?

Янина не послушала. Она кинулась на арену, не смотря по сторонам, не слушая крики и призывы. Принцесса хотела защитить Лавриаля. Но стражники преградили путь.

– Отойдите! – воскликнула она. – Я приказываю!

Воины не пошевелились. Матильда похвалила их и наполнила кубок вином, с интересом глядя на арену. Принцесса, видя невозможность повлиять на оборотней, воззвала к эльфу:

– Лавриаль, откажись от боя! Скажи, что сдаёшься! Скажи!

Эльф молчал. Гордость не давала сдаться. Он видел бледную дрожащую Янину слипающимися от крови глазами. Однако не пожалел ни её, ни себя.

Фрейлины оттащили принцессу от арены и усадили в ложе для зрителей. Давясь рыданиями, она обратилась к Матильде, прося отменить бой. Правительнице оборотней Лавриаль нужен был живым. Но нарушать традицию и вмешиваться в поединок она не хотела.

Толпа взревела. Эльф стиснул зубы и сумел скинуть оборотня. От неожиданности Конан пропустил три удара в лицо. Однако быстро оправился и ударил Лавриаля в висок. Эльф упал и попросил пощады. Но оборотень продолжил наносить удары. Последним, что прошептал Лавриаль, проваливаясь в забытье, были просьба пощадить и мелодичное мужское имя.

Конана захватила ярость. Он стал сильнее избивать бессознательное тело, наслаждаясь видом крови, вытекающей из разбитых губ, носа и глаз. Зрители зашептались о необходимости завершить поединок.

– Лорд Граффиас, бой окончен! – воскликнула Матильда. – Покиньте арену.

– Ещё чего! – озверел Конан.

– Это приказ.

– Плевать!

Рольф встал с ложа и взошёл на арену. Не сказав ни слова, он взял родственника за шкирку и отшвырнул в угол.

– Хватит вмешиваться в чужие дела! – взревел Конан.

– Бой окончен, – спокойно уведомил Рольф.

– Он закончится, когда от эльфа останется кровавое месиво! Я так сказал! Я!

– Лорд Снэик попросил пощады.

– Кулачный бой – бой на смерть! То, что эльфийская тряпка сдалась, ничего не меняет. Я закончу начатое и выдавлю остроухому глаза, которыми он пялился на мою жену! Если оборотни дерутся, они убивают. Ты мне не помешаешь!

– В таком случае, я вызываю тебя, – сказал Рольф и бросил на землю кожаную перчатку. – Как ты хотел, бой продолжается! Только на этот раз твой соперник не эльф, не умеющий драться, а я.

– Шакал, – прорычал Конан и набросился на родственника. – Я научу тебя уважать старших, паршивый щенок.

Рольф ловко увернулся и повалил родственника на землю. Конан, пыхтя, попробовал подняться, но Рольф скрутил его.