Закончив, Бран выжидательно глянул на Хагена. Тану не хотелось показывать сейчас всё, на что он был способен, – что-то в Сухой Руке настораживало его, нечто коренным образом отличающее этого странного человека от всех прочих. Хаген никогда и ни в ком не чувствовал похожего раньше, и это тревожило, как и всякая неизвестность. Поэтому Ученик Хедина ограничился самым простым охранным квадратом, как бы заимствуя частицу мощи Четырёх Вечных Ветров. Разные формы этого заклятья известны многим колдунам, и Хаген надеялся, что Сухая Рука не заметит в этом ничего странного. Однако место действительно было дурное – тан ощущал холодные и пристальные взгляды невидимых глаз, направленных на него. Духов на земле существует великое множество; многие безвредны, но есть и такие, от кого нужно обороняться, и притом очень мощными заклятьями. Помня об этом, Хаген тем не менее очертил ещё один круг – тонкий, сигнальный; он надеялся, что для Брана это осталось незамеченным.

Улеглись уже в полном мраке; луну поглотили наплывшие с севера тучи. Бран захрапел, едва повалившись на лапник; Хагену же не спалось. Здесь, в Лесном Коридоре, сейчас творились странные вещи. Он ощущал себя словно бы центром, вокруг которого вращается весь мир; он словно проносился над неведомыми землями, и каждая его минута была часами в иных местах…

Костёр мало-помалу потух; тан плотнее закутался в плащ, и постепенно лёгкий, чуткий сон сморил его.

Хаген проснулся от тонкого звона где-то в самой глубине сознания: его Охранное заклинание сработало. Однако он не пошевелился. «Кому-то из Бесплотных стало очень любопытно, что это мы тут делаем; что ж, давай иди поближе; сейчас я тебя угощу…»

Тан не чувствовал страха – Учитель много раз объяснял ему, как следует поступать в таких случаях, да и сам Хаген несколько раз сталкивался с Пожирателями Душ. Неудачи не могло быть.

Приближающаяся к ним сущность давала знать о себе мертвенным холодом и помрачением рассудка; она преодолела наговор Брана, хоть и с большим трудом; и тут Хаген вскочил на ноги, распрямившись подобно отпущенному луку. Тан увидел очерченный Сухой Рукой круг, холодно светящийся зелёным, и на фоне этого зеленоватого свечения – тёмное пятно, чернее ночи, чернее угля – словно дыра в сумерках. В Хагена ударил холодный поток леденящей мощи, в глазах его взвихрился рой разноцветных кругов: это приближался один из Пожирателей Душ, но редкостной силы и свирепости. Не медля больше ни секунды, тан ударил по нему давно припасённым могучим заклинанием.

Маги и люди – две разные расы, но у людей бывают врождённые способности, и Хаген как раз имел их; а Учитель очень сильно развил природные задатки. Понятно, что Хаген не мог сам составлять Высшие, Тайные заклятья; при острой нужде, как сейчас, он пользовался теми, что ему передал Маг Хедин. И сейчас он использовал простое, но очень мощное магическое средство.

Со стороны это выглядело, как потоки огня, со всех сторон устремившегося на чёрное пятно; бледный мертвенный свет осветил всё вокруг. Словно в муке, пятно судорожно дёрнулось – дёрнулось и исчезло, только пылали, медленно тускнея, охранный квадрат Хагена да наговорный круг Брана.

Сухая Рука поднял голову.

– Здорово ты его, – прохрипел он. – Я уж думал – конец нам… он же все наши обереги одолел! Что это за страшилище?

– Пожиратель Душ, – коротко промолвил тан, вытирая пот и чувствуя неодолимую слабость – заклинание отняло почти все силы.

– Кто-кто? – удивился Бран. – Сроду с таким не сталкивался, хотя по Лесным Коридорам издавна хаживаю. Что-то не так здесь… А как это ты его прогнал? Всё засияло, заполыхало…