– А почему ты используешь ники, а не имена?

– Конфиденциальность компании. Сейчас она владеет сотней спутников, дистанционно считывающих сны людей. Сейчас все люди, и обычные, и псионики, имеют равные шансы получить инвестиции в мир своих грез. Каждая специальность, каждая профессия имеет свою специфику. Вот ты кем работал?

– Какое-то время я работал поваром, но не сложилось. Последнее время я взялся за мультипликацию.

– А ясно. Знаешь, почему повар и…

Блин, не, всего говорить нельзя, если он узнает про Рыжую, он свалит от меня.

– … То есть я хотела сказать, что повар – это древний бред, блюда давно создаются из снов. Биологами или кем там. Только представь себе: в каком-нибудь "Метрополе" или "Национале" подают блюдо дня с пометкой "Мечта Вовы Косенко". А клиент платит за блюдо баснословные деньги, в то время, как ты только мечтаешь попробовать его.

– Прямо фетишизм.

– А то…

Вроде все гладко.

– …Еще есть реальные уроды, которые тырят чьи-то проекты и под угрозой тюремного заключения под шумиху осуществляют их. И есть самый главный долбоеб из всех на нашей планете, у которого статус неприкосновенности и которого под страхом смерти нельзя осведомлять. Но жопа в том, что никто не знает, кто он, поэтому все боятся распространяться кому – либо.

– И чем он заслужил такой респект?

– Короче, он создал миниатюрную черную дыру в лабораторных условиях. И так ученые смогли настроить контакт с той дырищей, что во вселенной где-то висит. Теперь люди с помощью специального проецирующего лазера могут переносить свое тело в мир снов.

Как там было то? Flyback это обратный ход луча, Reconvertment это обратное преобразование, а как же назывался… Фиг с ним, зачем мне ему это сейчас объяснять…

– Мне тут снилась какая-то чушь. Беcсвязная и, в тоже время, необычайно реальная. Обычно снились игры: Дота, Варик, Дьабло, Квака. А тут какой-то готический город, испанцы, китайцы, всякий бред. Да еще и какой-то хрен без лица в шляпе Майкла Джексона. И что-то там про Лимб.

– А, ну Лимб – это как раз эта черная дыра – мир снов…

Значит, его пытались определить. Актер в Лимбе – это круто. Но почему он тогда оказался здесь?

– Ну а сам сон может что-то значить?

– Как говорил Фрейд в анекдоте: банан, доченька, может и просто так присниться.

– То есть бывает снится бесполезный бред?

– У всех есть свои фоловеры. Да и то, что ты видишь, не обязательно именно то, что потом получается на картинке. Мозг странная штука, еще не выяснили, где конкретно зарождается мысль, а уже во всю в снах разбираемся. Собственно, это наверное все, что я знаю.

– Ну, а зачем нас сюда-то закинули? Притом меня, как-то необычно, с помощью вспышки, что ль, получается.

– Да, есть такая технология, но об этом потом. Ты есть хочешь? Я лично пипец голодная.

– Не откажусь. Расскажешь заодно, почему в Москву нельзя.

– Лады, пойдем.

Удачненько. Вкусно у вас тут в Таганроге кормят, на зависть москвичам, кто б из них знал.

– Пирожок с капустой, мэн.

– Мэн?

– Да, чувак такой. Человек-пирожок.

– Так почему нельзя вернуться?

Интересно, он с ходу поймет, или, как большинство, затупит?

– Смотри. Представь себе, что у каждого человека уникальное представление о реальности. Кто-то знает много о физике, кто-то о психике, кто-то шарит в политике и так далее. Так вот, в каждом городе эти представления объединены и синхронизированы строго между жителями конкретного города. Границы каждого города очерчены эмпатическими излучателями, создающими не только осознанное ощущение присутствия в том или ином населенном пункте, но и на уровне эмпатии с его населением.