Петя ввел спящему беспробудным сном гражданину «фирменный коктейль» из смеси сердечных и дыхательных аналептиков, а для стимуляции головного мозга — кофеин. Через пару минут бледный, с зеленоватым отливом цвет лица у спящего пьянчуги стал приобретать нормальный розовый оттенок. Дыхание стало более ровным и спокойным. Минут через пятнадцать спящий открыл глаза, поднялся с койки в палате, немного походил взад-вперед, видимо соображая, где он и как сюда попал, и стал стучаться в дверь, прося, чтобы его выпустили.

— О! — немедленно среагировал капитан. — Видишь, как оживился? Сейчас немного побуянит, успокоится и заснет, и мы тоже сможем поспать.

— Эй, выпустите меня! — кричал гражданин. — Я в сортир хочу! Слышите? Выпустите меня!

Семушкин поднялся со стула.

— Ладно, иди!

Он вывел пьянчугу из палаты в коридор, довел до двери туалета, а сам вернулся обратно в кабинет дежурного за сигаретой. Из туалета донесся шум слива в унитазе, потом все затихло, а клиент все не появлялся.

— Эй! Скоро ты там? Выходи, — окликнул его Семушкин.

— Чего он так долго? Скоро второй час, выпускать пора. Выводи обоссанного пока, — сказал капитан.

Семушкин сходил в палату и привел протрезвевшего гражданина, спавшего до этого связанным на полу в кабинете дежурного. Пока капитан выписывал ему квитанцию на штраф, Семушкин пошел к двери туалета.

— Долго ты еще? Выходи, отпускать пора! — крикнул он.

Никакой реакции со стороны клиента не последовало.

Семушкин толкнул дверь и заглянул в помещение сортира. Клиента внутри не было, зато над унитазом зияло черным провалом в ночь распахнутое настежь окно.

Красный, как помидор, Семушкин вбежал в дежурку.

— Сбежал! Голый в окно выскочил и убежал!

Капитан и Петя вытаращились на Семушкина.

— Ну придурок! Ну придурок! — протянул капитан, и неясно было, про кого это он: про сбежавшего в одних трусах клиента или про Семушкина.

— А я знал? — обиделся на всякий случай нерадивый сержант.

— Ну не увидишь ты в этом месяце премиальных! — погрозил ему кулаком капитан. — Напишу я на тебя докладную начальнику!..

Повисла неловкая пауза. Даже забулдыга повесил нос и сидел тише воды ниже травы.

— А может, и черт с ним? — переменил вдруг решение дежурный.

— Далеко он в одних трусах не уйдет, — робко предположил Семушкин. — Патруль увидит и все равно сюда привезет.

— А! Хрен с ним! — махнул рукой капитан. — Протокол я на него не успел оформить, деньги его тут остались, пусть бежит. Если за одеждой явится, то пускай пока одежда в каптерке полежит. На всякий случай надо проверить, может, он в розыске? Чего это он вдруг драпанул?

Капитан достал из ящика стола замусоленный список разыскиваемых и прошелся по нему указательным пальцем, высматривая фамилию Мухтолов. Но такой фамилии в списке не оказалось.

— Нет, ну и хрен с ним! Пошли спать!

Но не успели они разложить на полу матрац и оторванную спинку от дивана (обычно на ней спали Петя или Семушкин, а матрацем безраздельно владел капитан), как под окном взвизгнули тормоза патрульной машины.

— Ну я же говорил привезут! — обрадовался Семушкин.

По ступенькам затопали ботинки. Уже приезжавший этой ночью наряд тридцать пять — семнадцать снова появился на пороге вытрезвителя.

— Забыли отдать! — вваливаясь в кабинет дежурного, гаркнул сержант-пэпээсник, обладатель бодрого баса.

Он положил на стол капитана небольшой спортивный рюкзачок.

— В машине под сиденьем валялся, — объяснил он. — Как хозяин? Спит еще?

— Ага, — вяло пробормотал капитан, глядя на сумку.

— Там вещички его, но документов мы не нашли. Проверяли, нет вроде, — сказал сержант. — Ну пока! Нас в отдел вызывают. Поехали…