В глазах Морица читалось откровенное желание перегрызть ей горло, но его явно останавливало присутствие Константина. Вот только Алина ничего не замечала и не понимала, что её существование висит на волоске и думать надо о себе.

«Вся её ослиная решительность, как прыжок в мутную воду вниз головой. Неудивительно, что она умерла молодой. Такие до старости не доживают», – Богдану пришлось приложить усилия, чтобы ментально подавить её глупый натиск и прекратить спор со старейшиной.

Дверь тихо скрипнула. Появившаяся затем прислужница с причитаниями бросилась к ногам Морица, нахально вцепившись в полы его халата.

– Господин мой… там… привратницу убили. Хозяйка приказала всем собраться в коллизиуме. Я видела, как женщина-демон убила госпожу Алоизу, – она вся тряслась от страха, припадая то и дело к тыльной стороне ладони старейшины, мирно лежавшей на колене. – Хозяйка всё уладит, но вам лучше покинуть обитель, как можно скорее. Возьмите меня с собой, господин мой. Молю о защите!

Растрёпанные волосы и заляпанная одежда отдавали свежей кровью. Мориц встал и, переступив через отпрянувшую прислужницу, молча прошёл в спальню. Перепуганная девушка бросилась следом. Казалось, она не замечает никого и ничего, периодически бросая на старейшину тревожные взгляды. Через открытые двери спальни Богдан отлично всё видел.

Переодевшись, старейшина притянул к себе заплаканную девушку. С отрешённым взглядом, не проявляя никакого сопротивления, она замерла в его руках. В мгновение ока её плечо и грудь окрасились красным. И вот, Мориц отстранился. Ноги прислужницы подкосились. Она едва не упала, но старейшина придержал её за талию. Задрав подол форменной одежды, он промокнул им свои губы и подбородок от крови. После чего убрал руку, и хрупкое тельце мягко упало на пол.

Алине не понравилось эдакое потребительское отношение к несчастной девушке, которая примчалась, чтобы помочь. Её недовольство ужалило Богдана между лопаток.

«Глупышка, не хочет мириться с тем, что всё человеческое в ней умерло. Борется за свои убеждения, идеалы и фантазии. А нужно лишь понять, принять и смириться с тем, кто ты есть», – как же его бесили ментальные отклики Алининых терзаний.

Когда старейшина вернулся в зал, Богдан успел охладить её пылкую натуру. И тут как бальзам на раны, обещание Морица принять сражение в обители.

«Ничто так не успокаивает, как вид повергнутого противника», – он спокойно коснулся защитной скобы на плече, снимая блокировку, хотя внутри уже вспыхнул нетерпеливый огонь. В следующий момент Мориц подошёл к камину и, сдвинув панель, нажал на рычаг. Статуя в ближайшем углу развернулась, открыв тёмный проход с лестницей, ведущей на верхний ярус.

Судя по сомнительным ароматам, они шли в крыло зверинца. Это место нравилось Богдану. В укреплённых вольерах держали хищников, а в загонах попроще – людей, что бились с ними в лабиринтах. Быстрый, но рискованный способ заработать кучу денег смелому авантюристу. Запахи животных пробуждали в памяти Богдана времена охоты на нечисть. Ностальгия!

Всё портила Алина и её любопытство. Она хотела заглянуть в загон, но Константин ей не позволил, и Богдан понимал почему. Там лежали ещё неубранные трупы, примешивая в общую какофонию ароматов запах гнили и нечистой крови.

Недалеко послышалась какая-то возня. Все замерли. Над головой раздались глухие удары. Когда всё стихло, Мориц тихо произнёс:

– Думаю, Лилиана собирается отправить дракулита со свитой в сторону восточного канала. Там ответвление. У него выход где-то в центре человеческого города.

– Знаете, где именно? – уточнил Богдан, опасаясь, что Алина бросится спасать местное население.