Эта меленькая деталь интерьера помещичьей усадьбы говорит о многом. И хотя Иван Михайлович Скоропадский открыто не выступал за разрыв с Россией, время ещё не пришло, но его уважительное отношение к Мазепе, личность которого была овеяна ореолом борца за независимость Украины, свидетельствует о сепаратистских симпатиях.

Проведя детство в доме деда, будущий гетман «Всея Украины» слушал разговоры малороссийских фрондёров, и хотя тогда ни какого значения этому молодой Скоропадский не придавал, но это прочно засело в его голове и при благоприятных условиях вырвалось наружу.

А события в начале XX века развивались очень стремительно. Противостояние стран Центральной оси и Антанты, достигло своего апогея и, многолетнее скрытое противостояние, в 1914 году переросло в мировой вооружённый конфликт. Павел Пектрович Скоропадский, как и положено русскому офицеру находился на фронте, честно выполняя свой долг защитника отечества. К концу войны он уже генерал-лейтенант и командир 34-го армейского корпуса, действовавшего в составе Юго-Западного фронта. Именно на этой должности его застали трагические для армии и государства в целом события февраля 1917 года. Монархия пала. Власть перешла к либерально-революционному Временному правительству. Это привело к ослаблению центральной власти и усилению власти на местах, в частности на Украине, где уже имелись давние и прочные сепаратистские традиции, быстро развивающиеся на иностранные деньги.

В начале 1917 года, находясь в действующей армии и командуя армейским корпусом, генерал Павел Скоропадский не имел возможности, да и желания, в силу своего происхождения и кастовой принадлежности к военным, участвовать в политическом украинском движение. Нельзя сказать, что будущий гетман ни чего не знал о набиравшем силу украинском движении, но его информированность в этом вопросе была очень скудной.

Впоследствии, когда волею судьбы Скоропадский оказался во главе Украинского государства, он вспоминал, что и сам не понимал, «как все это произошло». На эту высокую роль, главы украинского национального движения его выдвинули обстоятельства, а не личное стремление к абсолютной власти. Эти обстоятельства наступили столь стремительно, что генерал Скоропадский был не готов к этой роли, национального украинского лидера.

Сам Павел Петрович эволюцию своих националистических взглядов поясняет исключительно наличием внешних обстоятельств. Когда в марте 1917 года он из газет впервые узнал об украинских демонстрациях, то был возмущён, полагая, что это работа врагов России. Он даже вступил в полемику со своим адъютантом Черницким, поляком по национальности и скрытым врагом России. Тогда же от офицера гвардейского Конного полка Ходкевича, так же поляка, Павел Скоропадский получил предложение принять участие в украинском движении. Но это показалось ему малоинтересным. Больше об «украинстве» генерал Скоропадский, по собственному признанию, не думал, вплоть до июня месяца, когда подвозил одного солдата депутата украинского войскового съезда. Скоропадский вступил с солдатом-депутатом в полемику по вопросу создания украинских частей, поскольку отрицательно относился к подобной идее.

Однако искренность Павла Петровича Скоропадского, в вопросе «украинофильства» ставится под сомнение, вследствие наличия совершенно противоположных высказываний.

Так, генерал Владимир Николаевич Воейков, хорошо знавший будущего украинского гетмана, по службе в гвардии, поскольку сам командовал лейб-гвардии Гусарским полком, вспоминает, что десятилетнее пребывание Скоропадского в императорской свите не помешало ему, на одном из украинских съездов, выразить «восторг по поводу избавления его родины – Украины – от двухсотлетнего угнетения её москалями».