– Однако я удивлен, что мои выходки еще могут кого-то задеть.

– Ваши выходки?

В лице девушки в очередной раз зародилось непонимание.

– Вы что не знаете, кто я?

Видимо в этот момент она чувствовала себя глупенькой школьницей, которую вызвали к доске, а та позабыла, как посчитать дискриминант. С залитым краской лицом ей довелось лишь смущенно пожать плечами.

– Вот это да…, – в бесконтрольном удивлении вырвалось из меня.

Секунд десять мы смотрели друг на друга под не стихающим проливным дождем и не решались что-либо сказать или сделать.

– Может лучше укрыться? – спросил я в итоге.

– Ага, – ответила девушка кивком.

Далеко идти не пришлось. Нас тут же приютила автобусная остановка, где по всем признакам до сих событий и ютилась незнакомка.

– Так кто вы есть? – спросила девушка, когда мы стали понемногу обтекать.

– Разве это важно?

– Для вас видимо да.

Я усмехнулся. Знакомы пять минут, а это женственное создание уже смогло напомнить всему миру о моем шовинизме.

– Может лучше по-простому. Алексей, например.

– Тогда я – Марина.

– Приятно познакомиться.

В ее глазах мелькнул огонь стервозности.

– Не скажу, что приятно, но по ходу пьесы уточним.

– Как скажите.

В этот момент подъехало такси.

– Вы со мной? – спросила Марина.

– Наверное.

Пока водила активно крутил баранку, мы весело болтали о разных мелочах.

– Надеюсь, вы не откажитесь зайти ко мне на чашечку чая? – спросила она.

– А должен?

– В этом мире никто никому не должен. Все определяет желание.

Моя ладонь прошлась по волосам, и до меня наконец-то дошло, насколько ужасен мой внешний вид, потрепанный проливным дождем.

– Вообще-то я сейчас не в форме. Не для гостей одет.

– Тем более, – рассмеялась девушка, шаловливо ткнув мне пальцем в грудь, – Куда вы попретесь в таком виде?

Блеск ее влажных глаз заставил меня понять, что спорить бесполезно. И хотя у меня было предостаточно поводов для отказа, я все же не стал припираться. Возможно, мне просто стала ясна необходимость компании в этот вечер, чтобы не сойти с ума или не умереть от скуки.

– Вот мы и дома, – сказала Марина, распахивая двери своей квартиры.

– Довольно мило, – сдержано пробормотал я, осматривая слегка обшарпанные стены.

– Врёшь ты все, – ответила она, смешав в лицевой гримасе негодование, стыдливость и задор.

При этом она обиженно надула губки и совершила непередаваемые словами жестикуляции то ли близкие, то ли далекие по значению ко всему предыдущему.

– Да ладно, – выдержав паузу, добавила она, – Сбрасывай барахло и в душ.

Немного оторопев, я захотел уточнить детали:

– А…

– Что еще за «а»? Не я валялась в луже. Так что раздевайся и никаких «а».

– Но…

– Не бойся. Здесь все свои.

На радость мне Марина быстро скинула обувь и куда-то умчалась. Однако я был больше чем уверен, что ненадолго. И потому со скоростью света стянул с себя грязные и мокрые шмотки, а уж затем стремительно ворвался в ванную комнату.

– Тук-тук, – раздалось минут через пять по ту сторону ванной, – Ты там живой?

– Да-да. Скоро буду.

– Просто хотела сказать, что твоя одежда стирается, а обувь сушится.

– Хорошо. Спасибо большое.

– Не за что. И еще… У меня нет мужской одежды. Так что обернись покамест полотенцем.

Еще одно неуместное обстоятельство меня не вдохновило. Но возможных альтернатив не было, тем более что силком меня в гости не тянули.

– А вот и наш герой! – воскликнула Марина, когда я осторожненько выбрался из ванной, – Голоден?

Желудок тяготила пустота, но правила этикета не позволяли в этом признаться. Не дождавшись ответа, хозяйка дома мысленно махнула на меня рукой и пригласила к столу.

– Милости просим отведать наши творческие яства.