В его интонации скользнул юмор. В этом положении он ещё пытался шутить.

Теперь уже Ольга метнулась к накрытой «поляне» с едой, и принесла пластмассовую бутылку с водой.

Лермонтов внимательно осмотрел бутыль, поболтал, убеждаясь, что внутри вода.

– Можете пить из горлышка, – сказал Николай, – давайте, я откручу крышку. Вот так.

Напившись, Лермонтов передал бутылку Ольге.

– Интересное изобретение: прозрачное, но не стекло, хрустит под рукой. И без перехода добавил:

– Вы, я вижу, осведомлены о моей истории, о дуэли. Знаете, как я был убит?

– Да!

– Тогда можете убедиться: вот след от раны у первого ребра справа. Вот другой: между пятым и шестым на задней стороне грудной клетки от пули, прошедшей навылет. – Он завел руку назад и показал большим пальцем на лопатку. – Остались шрамы, последнее время они вновь приносили мне болезненные ощущения…

Станислав, словно очнувшись, наконец, встрял в разговор:

– Мы знаем обо всём про шрамы, они совпадают с описанием очевидцев, свидетельствовавших о последствиях дуэли.

Мне непонятны некоторые моменты, о них писали врачи – ваши современники. Например, доктор Раевский упоминал о ваших врождённых пороках, в частности, о кефозе, о плохо сросшейся ноге, после удара лошади. А у вас, я вижу, – ровная фигура. Стоите прямо.

– Да, вы правы, я и сам только теперь заметил, эти старые недостатки удивительным образом исчезли, словно рассосались, я также не чувствую горба, и всё остальное почти идеально.

У меня была чахотка, слабое здоровье, хотя при жизни я не поддавался болезням, занимался физическими упражнениями, фехтованием, джигитовкой. Дефекты тела сильно мешали, ограничивали мои возможности. Но от всего этого не осталось и следа.

Стас решительно шагнул вперёд и протянул руку:

– Мы вам не представились. Меня зовут Станислав Коняев.

– Рад знакомству! Но вы старше меня, как вас по отчеству?

– Николаевич. – Он развёл руки и, улыбаясь, заметил: – бытует шутка, что у поэтов нет отчества. Но и вас называть по имени у меня тоже язык не повернётся.

– Отчего же? Я готов принять ваши правила. Как я понял, вы хоть и с недоверием, но начинаете признавать меня. В дальнейшем вы поймёте, что я не обманул вас. Называйте меня просто Михаилом.

Андрей протянул руку:

– Андрей Александрович Белавин, в кругу друзей – просто Андрей.

И, показав жестом в сторону спутниц, представил их: Ольга Савойская, Дарина Курилец. Оля и Даря, наши подруги, тоже не любят, когда их величают по отчеству.

Мы четверо из одного города, из Ессентуков.

– Николай Иванович Белинский, зовите просто – Николай. Я из города Минеральные Воды, газетчик, – представился друг-«минераловодочник». Так в шутку его и всех жителей Минеральных Вод называли друзья.

– Что есть такой город?

– Есть, – подтвердил Николай, – вы не ослышались. За более чем полтора века вашего отсутствия многое изменилось на этой земле, в том числе возникли новые города.

Лермонтов, например, – назвали в вашу честь, а ещё построены железные дороги, каналы, мосты…

– Город в мою честь? Интересно.

И дороги железные? Ах да, я понял – по ним ездят железные вагоны. В пространстве Информационного поля мне довелось вскользь почерпнуть некоторые сведения.

– В пространстве «Информационного поля», что это?

– Это почти то же, что у вас Интернет. Об Информационном поле у вас писали учёные и эзотерики, вы не в курсе?

– Читали, но это гипотеза. Кстати, – совсем некстати перевёл разговор Николай, – Станислав и Андрей пишут стихи, исполняют свои песни. Девушки тоже поэтессы. Здесь собрались творческие люди и почитатели вашего таланта. Сегодня мы отмечали день вашей гибели…