Не вызывает сомнений тот факт, что герой архаического эпоса совмещал в себе черты как воина, так и шамана. Но верно и то, что шаман в своей ритуальной практике нередко воспроизводил мифопоэтические мотивы, традиционно связанные с эпическим героем, сражающимся с чудовищами и общающимся с богами.

Путь в мир мертвых (рисунок шамана).

По словам В. Н. Басилова, «наиболее важная задача шамана – быть ходоком в мифические иные миры». После смерти сородича шаман «ловил» его душу и провожал ее в царство мертвых. Путь туда был труден и опасен. Душу умершего подстерегали всевозможные чудовища, оградить ее от них и был призван шаман. Еще более важным предназначением шамана было вызволение души сородича из преисподней. В. Н. Басилов указывал на то, что «наиболее часто к шаманам обращались, когда кто-нибудь заболевал. Духи – помощники шамана должны были открыть причину болезни и указать пути исцеления от нее… Болезнь может произойти и от того, что душа человека похищена духами. Здесь надо исхитриться и освободить ее. Нойды – шаманы саамов – при тяжелых болезнях соплеменников предпринимали «путешествие» в страну теней. К этому был способен лишь опытный шаман. На нем лежала дипломатическая задача убедить божества загробного мира, чтобы они позволили больному еще некоторое время наслаждаться жизнью. Отправляясь в «путешествие», нойд собирал как можно больше мужчин и женщин. Он пел, изо всех сил ударяя в бубен, и все присутствующие подпевали ему. «Шум и неистовые движения приводили заклинателя в исступление. Уперев бубен в колени, он прыгал с необыкновенной ловкостью и быстротою, делая самые странные телодвижения до тех пор, пока не падал в бесчувствии, подобно умирающему. Он лежал в продолжение часа в этом оцепенении, пока другой нойд, совершавший уже подобное путешествие, не разбудит его». Криком и шумом призывалась огромная змея, дух-помощник; она переносила душу шамана на своей спине в царство теней. Саамы не позволяли никому приближаться к недвижно лежавшему шаману, отгоняя даже мух, ибо в это время душа шамана вела с духами переговоры. Если духи не соглашались исполнить просьбы шамана, тот вступал с ними в опасную борьбу… Если унесенную духами душу вовремя не возвратить человеку, он умрет. Но некоторые шаманы будто бы были настолько могущественными, что могли оживить мертвых. Маньчжурская легенда подробно рассказывает о шаманке, которая выкрала из царства мертвых душу внезапно умершего юноши. Когда душа была водворена на место, т. е. в тело, юноша мгновенно ожил, попросил воды, сказал: «Как долго я спал!»

Эпический призыв «Умерших оживляй! Погибающих спасай!», таким образом, вполне соответствует деятельности шамана. Присущи ей и другие мифопоэтические мотивы, связанные с героико-эпической традицией. В частности, инициационный мотив смерти и возрождения героя. Шаман также становился жертвой выходцев из царства мертвых, разрывался ими на куски (вариант сюжета о проглатывании героя чудовищем) и возрождался к жизни в новом качестве, наделенным сверхъестественными способностями. Этому мотиву посвящены инициационные сновидения шаманов, представляющие собой причудливую смесь мифологической образности и субъективных впечатлений каждого конкретного шамана.

Так, например, описывал нганасанский шаман Дюхадие свой инициационный опыт А. А. Попову: «Когда я немного подрос, говорят, прохворал три года. Во время этой болезни водили меня по различным темным местам, где бросали то в воду, то в огонь. К концу третьего года я, говорят, для окружающих умер, три дня пролежал неподвижно… Когда я в течение трех дней лежал без движения и казался для окружающих умершим, происходило мое посвящение.