– Я убежал в поля и хотел искалечить себя. Но вдруг появился волшебник. Это был явно не человек. Но и не одно из чудовищ, о которых я читал, как я подумал вначале. Тело у него было явно человеческое или очень похожее, а голова как у ящера. Он предложил помощь в обмен на Сердце Пяти Миров.

– Слышали вы о таком, господин Хо? – Эла криво улыбнулся. – Хотя, конечно, если бы его было так легко получить, в чём была бы моя задача?!

– Сердце Пяти Миров… – задумчиво протянул старик.

Глава 3. Пять Миров

– Сердце Пяти Миров… Никогда не слышал, но всё что ты видишь, это и есть Пять Миров.

Эла непонимающе огляделся. Но тут его взгляд упёрся в небо, где в синей бездне, укрывшись облаками и тенями, парили огромные сферы. Казалось, они располагались хаотично, одни дальше, другие ближе, частично скрываясь за горизонтами и друг за другом.

– Пять Миров… – потрясённо прошептал Эла Дирк. Каждый столь же громадный – а возможно и намного больше – чем его родной мир, где он был ничтожнейшим из смертных в мелком незначительном королевстве.

– Океан, – торжественно обвёл руками вокруг себя старик Хо.

– Песок, – продолжил он, указывая на жёлтый диск у горизонта.

– Лава.

– Лёд.

– Миста.

Эла до рези в глазах всматривался в незнакомые миры. Лава была чёрной с огненными прожилками. Лёд аквамариновым с белёсыми разводами. Всё указывало на то, что миры полностью состоят из ландшафта стихий, давших им своё имя.

И только Миста казалась смешением, буйством красок и огней.

Вдруг Эла, поражённый догадкой, судорожно сглотнул, протягивая руку к старику:

– Погоди-ка! Дедушка Хо! Океан… Ты имеешь ввиду, что… Нет ни клочка суши?

Старик молча и, казалось, устало кивнул. Эла сел и обхватил колени руками. Сердце его билось часто и как-то с перебоями. Он сидел на утлой охапке веток – и весь мир вокруг был океаном!

– Куда это я попал, – нервно пробормотал Эла Дирк.

Он ещё долго трясся и глупо озирался по сторонам, пока солнце выползало в синее глубокое небо.

Островок шатнуло, Эла непроизвольно выставил покалеченную руку, пытаясь удержать равновесие, и острая боль пронзила её сквозь плечо и, казалось, до самого мозга. Это привело мужчину в чувство.

Он ощутил словно некий духовный стержень, что-то неуничтожимое и несгибаемое внутри себя, на что он мог опереться, что повело бы его дальше и дальше. Он подумал, что ради родителей не может сдаться и подвести их.

Только не в этот раз.

– Итак, острова, – сказал он сам себе.

Из его решимости постепенно родились некие фантазии и интерес естествоиспытателя, которые вели его целых десять лет к цели. Он вдруг почувствовал то, что упускал из виду, придавленный осознанием нового мира.

Он чувствовал остров под собой. Не просто как кучу веток. Он ЧУВСТВОВАЛ его. Словно бы проникал мысленным взором внутрь. Словно собственную руку, отмороженную или перетянутую жгутом. Когда она не чужеродна, и даже подчиняется тебе, но как-то не ощущается в полной мере.

Здесь крылась огромная загадка, которая сразу притянула к себе Эла. Он тут же решил расспросить старика подробнее, тем более что он пока просто сидел рядом и ничего особенного не делал.

– Дедушка Хо, – начал Эла, – прошу простить, что ещё займу ваше время… Вы понимаете, в какой ситуации я оказался. Могли бы вы ответить на мои вопросы про это место? За все те неудобства, что я вам доставляю, я отплачу, чем смогу.

– У тебя странные руки, – вдруг сказал старик. – В каких-то маленьких язвах, пятнах.

– А, – усмехнулся Эла Дирк. – За десять лет пришлось собственными руками собирать и изучать многие растения. У некоторых были ядовитые шипы или очень странная пыльца. Вот, многое не прошло до сих пор.