ВСЁ ОХРЕНИТЕЛЬНО СЕРЬЁЗНО!

Стараясь не думать об этом, ведь с этим я ничего не могу поделать, отполз подальше от туши вроде затихшего зверя. А то мало ли, вдруг эти щупальца на все десять метров тянутся? Лишние дырки мне ни к чему, мне одной за глаза. Попытки передавить рану никакого эффекта не дали. Потеря крови начинает сказываться, конечности холоднеют, картинка перед глазами плывёт. Отчётливо слышу шаги, в сузившемся поле зрения появляются мои сопровождающие.

– Он и правда его убил, – обескураженно говорит Катий.

Они, вместе с Детором, встали вокруг туши зверя и смотрели на неё как заворожённые.

– Это ж сколько можно будет поднять, если его выпотрошить? А? Ты чего встал, салабон, давай, начинай потрошить зверя! – с каждым словом всё больше веселел Катий.

– Первый раз вижу Щупара, – уже как издалека звучат слова Детора.

Щупара? Не Трубыша? ЩУПАРА?!

Релий же стоял чуть в стороне от этой парочки и не отводил от меня взгляда.

А я от него.

После небольшой игры в гляделки, он сделал шаг в мою сторону.

– Ты чего это делать собрался, Релий? – чуть ли не кричит ему в спину Катий.

– Попробую Вылешить ехо, – как-то неуверенно отвечает Релий.

– Ты чего? Зачем? – Катий подошёл к Релию и придерживает того за руку. – Нормально же всё получилось, не придраться, – чуть ли не шепчет он.

Или у меня слух уже сдаёт.

– Знаю, – говорит Релий. – Вот только ехо сеходня Преосвесшенство хотели видеть, приказали обязательно доставить прямо в Цитадель.

– Как знаешь, – чуть ли не выплюнул эти слова Катий, отпуская руку Релия. – На себе будешь его тащить.

Всё. Свет померк окончательно. Холод распространился по всему телу. Звуки приглушены, будто уши забиты ватой.

Чувствую давление в районе груди. На неё положили ладонь?

– REFUS

REFUS

REFUS

Я отключился.

***

Пробуждение было неприятным.

Началось оно с мысленного вопроса: «Я же сдох, почему тогда так трещит голова»? Осознание простой истины, сказанной когда-то одним философом, о том что боль – доказательство собственного существования, пришло в голову резко, только эту боль усилив. Очередная мысль «там было не про боль, там… как раз про мысли» и после контрольной «мне больно, я мыслю, а значит надежды не осталось – я жив», я открыл глаза.

Знакомый потолок. Я в своей опочивальне. Вокруг никого. Вообще ничего не изменилось – небольшая комнатка, с единственным предметом мебели, на котором развалилась моя бренная туша. Разве что пыли больше нет. Ну хоть уборку сделали, и за то спасибо.

Эти мысли пронеслись в голове за считанные секунды, сразу отойдя на второй план. В данным момент меня в первую очередь интересовало состояние организма, а не комнаты. А состояние было отличным – я чувствовал себя бодро и энергично. Вскочил на ноги и сделал несколько упражнений – всё в норме, тело полностью подчиняется командам мозга. И конечно, никакой дыры в груди у меня не было. Даже следа от раны не осталось – ни тебе рубца, ни шрама. Ничего. Я даже мог бы решить, что вся схватка с Труб… Щупаром мне привиделась, если бы она так ярко и детально не отложилась у меня в памяти.

Да, я превосходно помнил как само противостояние со зверем, так и то, что было после.

Вот только, что мне с этими знаниями делать, ответа я не нашёл.

Пока выполнял привычный комплекс упражнений, сам не заметил, как головная боль отступила. Зато стоило только остановиться, чтобы задуматься о моей судьбе-злодейке, пришла новая напасть – холод: через окно в комнату задувал прохладный вечерний ветерок. А я уже традиционно был без одежды. Да-да, она наверняка пришла в негодность, не имею ничего против моего оголения, но неужели так трудно было сразу принести новую?! Хоть на пол положить, хоть, на лежащего без сознания меня, сверху вывалить. Ну, нет так нет, устал я себя этими мелочами накручивать. Лучше попробую разобраться с тем, что произошло на тренир…