– Да какая разница, кто они?! – возмутился разгневанный гном в золочёных доспехах. – Давайте я каждого из них по голове ударю, чтобы по их людским вонючим трущобам разнеслась баллада о том, что не стоит лезть в дела других рас!

– Нет, очень важно выяснить, кто они. Потому что барды не создают в руках огонь, – нахмурился прозорливый Далсинор.

– Ну, вот такие мы неправильные барды, да ещё и люди, – развёл руками Арнео. – И если почтенные гномы нам не рады, то мы, пожалуй, пойдём обратно. Давай, мальчик мой. Садись на коня.

Упрашивать меня не надо было. Я уже пришёл к выводу, что месяц странствий по местам дивной красоты родного мира это действительно заманчиво, и не стоит упускать свой шанс, а особенно узду Опала, способного в те края меня отвезти. Однако не успел я осуществить своё намерение сесть верхом, как раздался возглас:

– Взять их!

Ну, нас и схватили.

Само собой, мы попробовали сопротивляться, но крепости гномьих рук позавидовал бы и легендарный мифрил. Силой было ничего не добиться, а приказ заткнуться прозвучал столь понятно, что и на ораторское искусство до поры до времени возлагать надежды не стоило.

Нас провели внутрь заставы, и двое гномов ранга попроще да ростом пониже тут же увели коней прочь. Я с тоской посмотрел Опалу вослед, так как в голове моей моментально обозначился важный вопрос – неужели на своих двоих предстояло не только заставу насквозь пройти, но потом ещё и пешком до самого сердца Грах’моннора добираться? Что это за извращение такое?

Но стремящаяся к развитию технологий раса, как выяснилось, давно облегчила себе жизнь. А потому меня вместе с Арнео, Элдри и тремя охранниками посадили в вагонетку. Прочие гномы устроились в другой, впереди нас, и паровой двигатель привёл в движение механизм. Грохотало всё жуть как! Однако скорость оказалась очень даже приличной. Ни одна лошадь так быстро бы не промчалась бы.

– Ух! – завосторгалась Элдри и словно собачонка высунула на сторону язык.

Для девочки эта безумная поездка была сплошным удовольствием. Её сердце не ёкало на резких поворотах, ей нравилось подпрыгивать на стыках рельс, и она не обладала таким же богатым воображением как у меня. Мне-то уже во всех подробностях представилось, как вся эта конструкция разваливается на ходу. В ней было столько несовершенства. Например, вот тут я бы сделал…

– Вот же твою уп-буе-гр.

Это наш бог захотел смачно выругаться, но внезапно позеленел и зажал себе ладонями рот. Я, поглядев на него, сразу решил, что вот он и повод – поделиться с гномами собственными соображениями:

– Как-то слабо продумана безопасность. Если привстать с сидения, то можно запросто выпасть.

– А ты такой идиот вставать? – с усмешкой спросил один из охранников.

– Я нет, но он может.

Я ещё не успел договорить, как Арнео стремительно развернулся на месте и склонил голову за борт вагонетки. Его опять выворачивало наизнанку. И так как эти спазмы не утихали до самых врат Грах’морннора, то одному из гномов пришлось всю дорогу цепко держать хранителя мира за шкирку.

– Почему я не могу умереть? – тихо спросил Арнео, глядя на наконец-то замершее небо.

Левый глаз его дёргался. Правый не мог. Щека от удара уже основательно распухла и до неузнаваемости изменила внешность барда.

– Я принял иную силу над собой и могу тебя убить.

– Да. Я помню. Ты мне это даже обещал, – простонал бог. – Но ведь сейчас не соберёшься, э?

– Нет, конечно.

– Какая же ты сволочь!

– А ну на выход! – рыкнул охранник, что уже сошёл на землю и нетерпеливо дожидался, когда это сделаем и мы.

Кое-как у меня получилось поднять несчастного Арнео на ноги, но он всё равно едва держался на своих двоих. Поцелуй лича действительно серьёзно ослабил его. Бог после поездки в вагонетке даже перестал тратить силы на сокрытие своей энергетики, и теперь мне стали явственно видны бурления свирепых каналов энергии, которые стягивало в себя его тело. О, Тьма не просто так создала Орден именно в этом мире. Некогда беспечный разгильдяй Артондол действительно был отличным магом. Держать под контролем подобную силу и не распасться на крошечные частицы мог только наиталантливейший и наиспособнейший из людей! Вина Арнео заключалась только в том, что он заигрался в бессмертного смертного, забыв об обязательствах бога. Собирай он мощь со своего мира, как и положено, и я ни за какие коврижки не пожелал бы выступить против него без основательной поддержки!