И ведь идиотизм ситуации: не успел прийти на работу и закопаться в своё законное железо, как тут же вызов к начальству на ковёр. Вот честно, в кабинет я входил с тяжёлыми думами: «А где я, собственно, мог накосячить? Здесь или…» А там бледный директор и хозяйка Марина Петровна уже на месте и с утра все в мыле, и оба с глазами анимешного размера и извечным: «Вовочка, выручай!» И тут хочешь не хочешь, а отказать не получится… И даже не из-за того, что владелица завода – баба мировая, а потому что сношать чужих дочек, а потом устраиваться на работу к их мамам – изначально не очень хорошая идея.

Тут ведь какое дело, так сразу и не скажешь, ошибка ли это молодости, сделанная пару лет назад, или выгодная инвестиция в будущее, ведь заводик-то у нас частный. Хотя на самом деле выбора у меня тогда, собственно, и не было. Молодой инженер-специалист устроился недавно на хорошее, рыбное местечко. Жизнь вообще была прекрасна и удивительна, ведь только закончился «конфетно-цветочный» период взаимоотношений с бывшей одноклассницей, и тут в один из дней на предприятии серьёзные люди с суровыми лицами и отсутствием чувства юмора устраивают «маски-шоу», после которого всем нам стало немножечко грустно.

В двух словах, дирекция проворовалась на госзакупках, да так серьёзно, что присела в полном составе лет на пятнадцать шить варежки в местах не столь отдалённых. А нам, особо не разбираясь, всем скопом влепили понижение уровня социальной значимости, да ещё и с установкой следящих маячков. Мол, знали, но не донесли! И плевать, что на моём участке ответственности всё было на высшем уровне, а глубже в производственную кухню я залезть ещё не успел.

А дальше всё просто. С таким клеймом всего два пути: либо по основной специальности к браткам, чтобы продолжить своё падение, но уже в роли цифрового Френсиса Дрейка на ниве перераспределения лицензионного софта между правообладателями и желающими приобрести, но не имеющими возможности официально купить их продукцию; либо устроиться куда-нибудь грузчиком, потому как даже на стройку разнорабочим без блата вряд ли возьмут. Естественно, что меня ни тот, ни другой вариант не устраивали! Совершенно не хотелось ни присоединиться однажды к бывшим руководителям на ниве починки варежек где-нибудь под Магаданом, ни тягать ящики для какого-нибудь Ашота.

В общем, видя, что я начинаю впадать в депрессию от свалившейся безнадёги, моя девушка Катя взяла меня в оборот и потащила знакомиться с мамашей. Отчим, альфонс чуть старше меня, которого подруга показательно игнорировала, сразу дал понять, что друзьями нам не стать. А вот с Мариной Петровной состоялся пусть и тяжёлый, но достаточно конструктивный диалог, пониженный уровень социальный значимости – это не шутки, а повод дать от ворот поворот и максимально оградить от общения с дочерью, но женщина, правда, под давлением Катеньки, пошла мне навстречу и, выслушав, взяла к себе на испытательный срок.

Вот и пришлось рвать жилы, стараясь показать себя. Завод у нас относится к категории «малых», не по размеру, конечно, а по количеству потоковых линий и разрешённых государством наёмных специалистов, зато с высокой степенью роботизации производства, а разнообразные сантехники, отладчики оборудования и прочие «профессионалы» работают по контракту, заключённому со сторонними фирмами, и часто делают это… не очень хорошо.

Так вот, любая поломка ведёт к остановке, а это потеря денег из кармана моей нанимательницы. Так зачем, спрашивается, ждать заезжих Джамшутов, если «есть Вовочка, у которого золотые руки!» Если Распутин починит – хорошо. Надо будет только вызвать инспектора, который проведёт освидетельствование во время следующей остановки для техобслуживания линии. Ну а если я не смогу – то это, конечно, печально…