«Он весь день говорит, что мне делать, я слушаю и делаю, но он не имеет права унижать меня перед женщинами», – решил Антон.

– Саша, о чем ты? – дрожащим от нервного потрясения голосом.

– Ах ты… – Саша попытался схватить Антона за руку, чтобы, видимо, потыкать носом в «место преступления». Антон увернулся, выбежал из кабинета, захлопнул дверь.

– Заявление! Сегодня же! – кричал начальник.

Антона трясло. – «Что вообще происходит? Какого хрена все это обрушилось на меня?»

А произошло то, что кто-то отправил с компьютера Антона фотографию, над которой хорошенько поработали в «Фотошопе». На фото Антон хлестал плетью голого Александра, при чем фото Александра было настолько реалистичным, что казалось оно взято из его частного альбома. На внутренней части бедра начальника отдела архива ведущей страховой компании России «СтрахАльянс», виднелась татуировка с текстом:

«Только говнюк назовет свою компанию СтрахАльянс».

В копии электронного письма стояли все отделы, подразделения и партнеры страховой компании, в том числе тот самый «говнюк», президент компании с момента ее основания, Владимир Кронберг, с которым он был даже не знаком. Казус заключался в том, что у Александра действительно была такая татуировка. На корпоративе, посвященному юбилею организации, месяц назад, он выпил так много, что когда возвращался домой пешком в обнимку с друзьями-коллегами, поспорил с одним из них, что «набьет себе татуху» в салоне «Тату 24» на Южной улице прямо сейчас. Под дикий хохот «набил» ее и выиграл спор, сам у себя…

Домой он возвращался один, в тату салон тоже пришел один, в тот вечер его накрыла «белая горячка». В тату салоне он заплатил сразу, поэтому его стерпели и вышвырнули с готовой работой и кровоточащим бедром. Александр не помнил этого, совсем, часть картины он восстановил после разговора в «Тату 24», который был напротив его дома. Но никто из коллег пока не знал об этом. И никаких фотографий, вроде бы, он не делал.

Антон шагал с понурой головой от остановки к дому.

– Я проспал сегодня, это был знак. Надо было придумать что угодно, но не идти на работу. – Он не написал заявления об увольнении. Годы опыта научили его терпеть что угодно на работе, лишь бы дома были сыты. А уволиться никогда не поздно. Вот если сократят – другое дело, можно и в отпуск съездить! Он привык ждать в любой неоднозначной ситуации. На этот раз точно выключив компьютер (сменив пароль), Антон, не дожидаясь звонков сверху, убежал от всех, без сил оправдываться, совершенно не понимая, что происходит. Тем более, в каком-то смысле, начальник дал добро.

Вздрагивая от злости он повернул из-за угла к своему дому. И замер. Огромный хвост самолета, высотой, наверное, в пять этажей, выглядывал из Антонова двора. Теперь он не удивлялся. Но страх перед неизвестным начал скулить у ног, поднимаясь все выше. Антон огляделся по сторонам, людей нет вообще, где все? Он подумал о семье, детях. Герман в школе, Зэта в саду, Вика должна уже ехать за дочерью. Он пошел к своему дому, медленно. С каждым шагом шестнадцатиэтажное здание становилось все ближе, а вместе с ним открывались новые контуры лайнера, который впечатался носом в окно восьмого этажа. Да, он черно-белый, как шахматная доска. Но огня нет. Он висит на стене дома, опираясь на свой нос как птицы-сувениры, держащиеся за подставку только клювом и парящие в воздухе. Размах крыльев охватывал все здание. Антон продолжил медленно идти. Теперь это его загадка и он должен найти ответ или сойти с ума. А может уже сошел?

Он опустил глаза на асфальт. Кто-то прошелся недавно в ботинках, оставляющих черный след от подошвы. На каждом следе надпись, как товарный знак. Антон наклонился и прочитал: