Раз в крещенский вечерок

Девушки гадали:

За ворота башмачок,

Сняв с ноги, бросали…

Саше нравились такие девчачьи развлечения, и они до поздней ночи могли засиживаться за тем или иным гаданием.

А тут встретилось им в одном, потом в другом журнале незнакомое слово – мастурбация. Люба не знала, что оно означает, но по тексту было понятно, что это что-то неприличное. Саша же придерживалась другого мнения. Они искали в других статьях это слово, чтобы понять в контексте, но все больше запутывались. Все, о чем они знали, не попадало под это значение. Несколько дней они мучились в догадках.

В один из выходных дней к Марии пришла ее подруга Людмила, и они пили чай на кухне.

– Пойди вон, спроси! – подначила Люба Сашу. – Может тетя Люда знает, она бухгалтером на заводе работает.

Саша встала и пошла в кухню:

– Теть Люд, теть Маш, а что такое мастурбация? – Саша стояла в дверях и смотрела на двух женщин. Одна подавилась чаем, вторая просто оробела.

Тетя Люда прокашлялась и сиплым голосом проговорила:

– Ты где это такое услышала?

– В журнале прочитала… – Саша попятилась назад, догадавшись, что подруга оказалась права.

Люба почуяла неладное, побежала в комнату и махом забросила журналы под кровать.

В комнату вошли все втроем:

– Где? Где ты такое прочитала? – не унималась тетя Люда.

Люба сидела на кровати с невинным видом.

– Так… А ну, показывай! – тут уже Любина мать вышла на первый план.

– Я ж тебе говорила… – цыкнула Люба на Сашу.

Журналы были изъяты и припрятаны в комнате Юрия Михалыча, а потом и вовсе свезены на дачу.

Люба же поняла, что Сашка хоть и старше, но жизни не видала. Видимо, еще и с интуицией совсем беда. «Вот откроется библиотека – пойду и поищу это слово в энциклопедии!» – подумала девушка. – «Только вот в какой? Наверное, в медицинской…»

Новенькую звали Вероника, ту, что недавно перешла в их школу и теперь водила дружбу с Татьяной и Светланой. Впрочем, дружила она со многими, а может, просто делала вид. Оказалось, вместе с матерью она недавно переехала в город, так что теперь всячески пыталась освоиться в новой обстановке и обзавестись друзьями. Это была яркая молоденькая девушка с уже округлившимися формами, крашеными в рыжий цвет волосами и непременно ярким маникюром. Макияж она носила всегда, кажется, даже наносила очередной слой прямо перед сном. Все мальчишки из класса до одного были влюблены в нее. Поговаривали даже, что кому-то из них она многое позволяла, хотя, чего только не болтают мальчишки пубертатного возраста. Как-то Вероника, в компании двух одноклассников Любы, буквально ввалилась посреди урока в класс, весело хохоча, сорвав тем самым занятия. Капроновые колготки ее были в стрелках, а на шее нельзя было не увидеть следов от засосов. После этого за ней закрепилась дурная слава. Но по иронии судьбы такие «оторви и выбрось» девчонки и мальчишки зачастую пользуются популярностью и своим поведением притягивают к себе людей.

Накануне своего шестнадцатилетия новенькая пригласила одноклассников отметить его к себе домой. Люба была в числе приглашенных. Когда кто-то отказывался от приглашения, Вероника строила обиженную гримасу, а потом быстренько вычеркивала из списка, составленного в блокнотике с постером Ди Каприо на обложке. Люба вначале тоже хотела отказаться, но при виде того, как та вычеркивает фамилии в своем списке, почему-то решила все же пойти.

– Что тебе подарить? – вместо отказа произнесла Люба.

– Да ничего не надо. Хотя, раз уж ты спросила, что-то из косметики… И можно мусс для волос, только не «Прелесть» там какую-то, а из европейских марок! – и она весело расхохоталась.