Ее заинтересовало название «Герой нашего времени», Лермонтов. Люба покопалась в стопке и вытащила нужную книгу. Потом устроилась поудобнее и открыла первую страницу. Предисловие ей понравилось. В первой части действие происходило на Кавказе, вначале давалось красочное описание мест, где вот-вот развернется действие. Люба прочитала: «…увенчанные купами чинар…». «Интересно, это как?» – подумала она.

– Мам, что такое «купы чинар»? – спросила она у матери – та чистила картошку.

– Что? Где… Откуда это? – не сразу поняла мать.

– «Герой нашего времени», там написано… – и Люба процитировала фразу.

– А-а-а… Ну, что-то наподобие нашего клена, вроде. Толковый словарь возьми, там про все такое умными людьми написано. И вообще, если слово неясное – бери и читай значение!

Мать оказалась права. В книге чуть ли не через строку встречалось много незнакомых ей ранее слов.

Люба, сама не зная для чего, стала записывать значения новых слов в чистую тетрадь. И тут она прочитала:

– А вы долго были в Чечне?

– Да, я лет десять стоял там в крепости с ротою, у Каменного Брода, – знаете?

– Слыхал.

– Вот, батюшка, надоели нам эти головорезы; нынче, слава богу, смирнее; а бывало, на сто шагов отойдешь за вал, уже где-нибудь косматый дьявол сидит и караулит: чуть зазевался, того и гляди – либо аркан на шее, либо пуля в затылке. А молодцы!..

В мыслях Любы снова всплыл образ Сергея. Страх пробежал холодком по спине: «Где он? Жив ли? Почему так давно нет никаких вестей…». Она педантично принялась выписывать незнакомые ей слова и фразы, как будто ища в них ответы.

Это еще больше погружало ее в представления о Кавказе, о его жизненном укладе, и она невольно сравнивала тот быт со своим. Прочитав главу про Бэлу и узнав о ее, Люба погрустнела, подумав, что эта хрупкая жизнь и трагичная смерть не принесли никому никакой пользы. Как юная черкешенка, выдернутая из своей среды, стала лишь разменной монетой в руках «повидавшего виды», избалованного Печорина. Но глубже видеть Люба еще не умела. Она цветными ручками рисовала картинки в своем новом литературном словарике и мечтала вновь увидеть Сергея живым. Она гнала дурные мысли из головы и надеялась, что в его жизни не появилась местная «Бэла», что он не погиб от руки «Казбича».

Мать позвала обедать. Люба оставила на лоджии все как есть и пошла мыть руки. Она уже допивала чай, когда на кухню вошел Алексей. Он подмигнул ей, мол, поговорить надо, и мотнул головой в сторону своей комнаты. Люба кивнула в знак понимания. Мария говорила с кем-то по телефону, а потом засобиралась.

Люба поерзала на стуле:

– Мам, ты куда?

– Да пойду к Шавриным, чайку попью.

Мария нередко встречалась с подругами в выходные дни.

– А погулять мне можно? – Люба сделала робкую попытку получить благосклонность.

– Можно немного, но, чтобы я пришла, а ты уже была дома! И мусор вынеси!

– Хорошо, мам! – Люба ликовала, она знала, что мать раньше, чем через пару часов, не вернется.

Алексей предложил прогуляться вместе, а по пути рассказал Любе о своем плане. Та была в замешательстве. Были веские сомнения, и она даже боялась их высказать, но Алексей уверил ее, что все продумал и беспокоится не о чем. Люба с большой тоской вспоминала Иринку и все больше была с ним согласна.

– Ты бы поменьше такого писала в своих тетрадках… – добавил он.

– Почему? – Люба не поняла.

– Да мало ли что… В чьи руки это может попасть и каким боком выйти. Я же читал твои записи, извини, про Сергея…

Люба призадумалась. Алексей привел ей несколько примеров из жизни, когда такие записи могут привести к плачевным последствиям. Она решила спрятать свои дневники подальше и пообещала найти себе какое-то не менее увлекательное занятие.