– На «Урале» или КамАЗе?

– На «Урале».

– Вот если взрывается у КамАЗа, то кабина рядом, и ее всю разворотит.

– На «Урале», и получилось, это фугасный снаряд… Я считаю, что, когда почувствовали, что взрыв, и они открыли двери, и Владимирович повернулся направо, и один осколок попал в свод черепа, они оба взяли себя в руки и выпрыгнули из машины… Но случилось что? Когда водитель со второй машины пытался его эвакуировать, потому что загорелся у них запас боеприпасов 5,45. Это именно как раз у него было. И вот этот боезапас загорелся и начал взрываться. Они подумали, что их обстреливают. Они накрыли майора Вакулина бронежилетом. И пытались его эвакуировать. То есть, когда они оказали ему первую медицинскую помощь, ввели промедол, уже поняли, что бесполезно, потому что он уже не дышал.

– Рана при прыжке…

– Да, когда он выпрыгнул, ему осколок попал в голову.

Помолчали.

Потом я спросил:

– Вы знакомы с ним были. Какой он в быту?

– В быту… Знаете, есть такая фраза: о покойниках либо хорошо, либо никак… Здесь Владимирович – это человек, который всегда сверхпозитивный. Это человек, который с любовью ко всем относился.

– Ценили…

– Потому что все скидывались, кто что может… Владимировичу.

– Я объясняю, Андрюха, который был меня старше, о нем самое позитивное, самое хорошее мнение. Потому что он не то что душа компании, он, знаете… Даже скажу, как пророк был. И он всегда помогал, невзирая ни на что. Он всегда помогал, в отличие от меня – ЗНШ, – говорил с сарказмом, – который всегда ко всем сурово относился.

И это было заметно по сосредоточенному лицу говорившего. Карие глаза пронизывали, ни один мускул не дрогнул. И это отчетливее высвечивало жизнелюба «Андрюху», «Владимировича».

Майор:

– Он всегда относился ко всем объективно. Он всегда старался какие-то точки соприкосновения найти. Даже в вопросах любой конфронтации.

Это тоже радовало: настоящий командир, командир-отец.

Майор:

– Я бы сказал, что он был миротворец.

– У него есть награда за спецоперацию…

– Считаю, у него за Украину будет орден Мужества, – произнес с такой уверенностью один из выступавших, что иное мнение было просто невозможно.

Майор:

– У него в 2000 году тоже был орден Мужества. Героя не дали – я не знаю почему. Но конкретно описали, что позже придет орден Мужества…

– Я на фотографии их курса нашел фото Андрея… Он улыбается…

Майор:

– Он всегда улыбается…

Жизнелюб.

– Как важно не унывать!

– Да, вот и юморист, – продолжал майор. – Рассказываю анекдот, который он мне рассказывал. Анекдот про нашу н-скую бригаду РЭБ. От него только услышал. Это еще про время, когда Обама был у руля. «Америка объявляет России войну. Проходит три месяца. Звонит Обама и говорит: “Вова, у меня еще две армии осталось”. И Владимир Владимирович говорит: “А у меня одна армия осталась”. Проходит еще три месяца. То есть шесть месяцев. Он звонит и говорит: “Вова, у меня еще два полка”. Владимир Владимирович: “А у меня один полк”. Проходит еще три месяца, – говорил майор на полном серьезе: – Итого девять месяцев. И он звонит: “Вова, у меня два батальона осталось. Я знаю, у тебя войск вообще нет”. И тут Владимир Владимирович, извиняюсь, утрирую, достает пистолет из сейфа, подводит к виску, палец к курку, и тут эровский телефон (это закрытая в вооруженных силах связь) звонит, и ему докладывают: “Товарищ Верховный главнокомандующий! Н-ская бригада РЭБ по тревоге построена…”»

Мы рассмеялись.

Мимо проходили сокурсники Андрея, прощались с майором.

А тот:

– Мы обречены на успех. И, понимаете, ситуация в чем, мне Владимирович это рассказал про нашу «запоздалую» бригаду…