– Может царевичи наши и не храбрецы и не забияки первые, зато добрые да хорошие будут – это точно. Младший даже лягушку из болота забрал и жениться на ней собирается, сам от Болотного знаю, а тот никогда не врет. Все только и в лесу и в царстве о том говорят.

– Вот балбес. Так это кот ему сказку про царевну, Кащеем заколдованную, поведал. А он и поверил, какой доверчивый попался, сколько я ему твердила: ты кота слушай, а сам не плошай, ничего не слушает, уже и Яга ему не указ. Ничего, кот его доведет до Пекла, не только до болота, вот хитрюга рыжий, и все бы ему над царевичами глупыми издеваться.

Леший насторожился:

– А что, лягушка не превратится в царевну, хочешь сказать?

– И ты туда же? Нет, давно надо кота в погреб посадить, чтобы ни слуху, ни духу его больше в лесу не было, а сам царевичей и леших не баламутил. Если дальше так пойдет, то всех лягушек и перетаскают от безделья и глупой доверчивости своей наши царевичи, и лягушек погубят, и у царя болото настоящее будет, это же тихий ужас, до чего могут сказки довести.

Леший слушал, да только головой качал.

Яга никак не могла уняться:

– Ничего, когда царь Горох узнает, что вы тут с котом творите, он вам покажет. И ладно царевич безголовый, такой же как и батюшка его, но ты – то вроде мудрый у нас, да и кто ученый, чего удумали.

Долго еще Яга бушевала и возмущалась, расходилась на этот раз сильно…

Как только Леший вышел из избушки, сразу изловил черта Стаса – самого сообразительного и расторопного из них, чтобы выяснить хоть что-то, из того, что в мире его происходило.

– Догони скорей царевича, укради у него лягушку и верни ее назад.

– А на что отбирать, – поинтересовался черт, – у нас, что все лягушки перевелись, эта последняя осталась? Так она и царевичу вроде нужна. А мы без нее обойдемся как-нибудь, да и характер у нее не подарок.

– Ты будешь исполнять, что следует или языком чесать? – спрашивал Леший.

– Я знать хочу, на что тебе эта лягушка.

– Мы с котом его кажется, обманули, он думает, что наша лягушка в царевну превратится, а это все сказки. Женится на ней царевич, а она так лягушкой и останется, вот почему нельзя этого допустить, пусть она лягушкой и остается в своем болоте, а то привыкнет к царской жизни, отвыкать еще труднее будет.

– Так значит, она не превратиться, бедная лягушка, – черт Стас готов был расплакаться, едва сдержался.

– Превратится, – заверил Леший, – когда ты Перуном станешь.

Он тяжело вздохнул и огляделся вокруг.

Но черт Стас уже исчез, ему хотелось спасти бедную лягушку. Ведь она ни в чем не виновата.

И все это сказки, царевичи, коты, а лягушка потом страдай.

Он даже про нее былину потом сочинил, поэт все-таки. Хорошая получилась былина.

Царевны восхитительной черты.

Прозрачное болото бытия.

Царевна ты, а вот лягушка ты.

И в том и в этом вечно суть ея.

В стихах поэта снова ожила.

И одинока, страшно и признаться.

Царевною прекрасною была,

но как могла лягушкой оказаться?

Все колдовство, и чары бытия,

богиня не осилила однажды.

Царевна и лягушка – суть ее.

Она молчит, и он стоит на страже.

Царевич доставался ей в мужья.

Она ждала, она еще терпела

Но вот болото, скрыло от тебя

прекрасное ее, святое тело.

И больше нет возврата в этот мир.

Но шкура сожжена ее до срока.

Тоскует муж, он так порою мил.

И ненавидя, любят он глубоко.

Растаяли прекрасные черты,

в болоте боль извечная повисла.

Но кто же ты, куда укрылась ты.

И эта шкура будет ненавистна.

Во мраке, в одиночестве заснуть.

Не бойся, царь найдет себе другую.

Кувшинки белизной свой блеснут.

Проснется ветер и поднимет бурю

Вот эту былину в который раз потом рассказывал, а то и распевал черт Стас, всем лягушкам, которые хотели, да так и не стали царевнами.