Лина промолчала. Она почуяла, что Чони может и не захотеть сейчас это признать. Надо выяснить, что он наплел Монаху.

– Что Дерваль говорит? – спросила с замиранием сердца.

Чони хмуро посмотрел на девушку.

– Как сама думаешь?! Наших людей перестреляли и два десятка дайлов увели!

– Там и моих два было. Это все, что я скопила. У Монаха наверняка не последние.

– Совсем рехнулась – его дайлы считать! Монах рвет и мечет. Между нами говоря, он эти дайлы рассчитывал за спиной Барона толкнуть. Теперь все наружу вылезло, и ему перед хозяином ответ держать. Кого ему винить?

Лина почувствовала, как невидимая когтистая лапа поскребла у нее в животе.

– Я ни при чем. Это вообще не те наемники. Я уверена.

– Монаху насрать, в чем ты уверена. Он подумал, что ты этих тварей привела, а потом нас бросила.

У Лины даже дыхание перехватило от возмущения:

– Ты что несешь! Ты ему такое напел?

Девушка схватила парня, который был на голову выше нее, за ворот рубахи.

– Там без шансов было. Мы чудом уцелели. Между прочим, без меня бы ты не выбрался.

Чони сбросил ее руку.

– Дура! Если бы я тебя топил, сейчас бы наши бойцы тебя на куски рвали. Я сказал, что мы отстреливались до последнего, но против «Саламандры» не устоишь. Только Монаху это неинтересно: сегодня к вечеру весь Порт будет смаковать, как его людей, а значит и его самого, отымели. Капитан небось руки потирает от удовольствия.

Капитаном звали еще одного помощника Барона, заклятого соперника Дерваля. Капитан приглядывал за потоками контрабанды на севере острова, где были рудники и мастерские Семи Шахт. Монах следил за южным берегом, за Портом.

– В общем, так: я на Монаха теперь долго буду задарма работать: я ребят не уберег, сделку профукал. Ты же…

– Я ни при чем, – упавшим голосом повторила Лина.

– Ты их привела, – вздохнул Чони. – Я верю, что ты их не знаешь, и Монаха убедил, иначе бы сейчас мы тебя пытали, где этих ублюдков искать. Но пока не тронем… Пока… Монах все равно тебя крайней назначил.

– В смысле – крайней? – Лина ухитрилась произнести эту фразу твердым голосом.

– Ты ему должна восемнадцать дайлов. Он дает три дня, чтобы их вернуть.

Лина разинула рот.

– Какие дайлы… Откуда?! Ты же знаешь – у меня нет.

– Какая мне разница! – взорвался Чони. – Придумай что-нибудь: укради, убей пурпурного банкира. Вон, у сыночка Берка возьми. Обнеси его дом. Наверняка, знаешь, где и что лежит. Если не знаешь, как сейф вскрыть, – выпытай у него. Стражи тебе бояться теперь нечего. Лучше уж на рудники попасть, чем Монаху долг не вернуть. Короче, три дня – потом пеняй на себя.

– Сволочь! Почему не сказал, что это ты решил у него дайлы взять?

– Ты ко мне сама пришла. В общем, влипли мы с тобой по своей дурости и жадности, – он вздохнул и добавил сочувственно, – но ты больше.

– Подонок.

– Зря ты так, – покачал головой Чони. – Если бы не я, Монах тебе и трех дней не дал бы… В общем, ищи дайлы. Ну, и молись, чтобы мы этих ублюдков поймали.

– Пошел вон!

Чони понурился и направился к выходу. На пороге обернулся и добавил глухо:

– Бежать только не вздумай. Монах про твою сестру знает. Если убежишь, ее семья за тебя ответит.

Ярость комом подкатила к горлу, и Лина выхватила огнедых. Про сестру Монаху мог рассказать только Чони.

– Вон!

Парень взялся за ручку двери:

– Но я бы на твоем месте сбежал. Сестру убьют быстро, а тебя… Ну, ты знаешь, как Монах приговоры выносит.

Лина молча взвела курок. Чони поспешно вышел.

Хотя история Лабиринта насчитывает не одну сотню лет, многие его секреты до сих пор не раскрыты. Благодарить за это стоит древних механиков – наследников Небесных воинов. Сперва они основательно изрыли окрестности Дворца и горы Леры, на которой он стоял, а затем приложили немало усилий, чтобы замаскировать свои открытия. Если большинство грандиозных механизмов были созданы Небесными воинами, то потайные комнаты, хитроумные ловушки и запутанные тоннели были уже трудом их учеников. Так появился Лабиринт.