Привал – это полянка твердой земли посреди топи, небольшая, поросшая сочной травой. По воле какого случая она тут появилась, никто не знает. Но очень кстати. Потому как без отдыха пройти через болото трудно. Для нетренированного тела пять ликр по зыбкой, колыхающейся земле под ногами, многовато. Микус, конечно, мог бы весь путь без остановки пройти. Да и Избранные бы прошли. Молодые и сильные. Но так положено по правилам. А правила Микус нарушать не собирался.

– Отдыхаем тут, – сказал Проводник, когда Прокилл последним ступил на твердую землю. – Кустов тут не имеется. По надобности просто отойти в сторонку и там пос…

Но остановился, прикрыл рот, увидев перед собой лицо Тинки.

– Ну, там что надо сделать, – добавил, покраснев.

Тинка хихикнула.

Солнце уже поднялось высоко, стало припекать. Все расположились на земле, с удовольствием давая отдых своим телам. Полежали, помолчали.

– Слушай, Микус, – нарушил молчание Чоусен. – А тебе не надоедает каждый день по этим болотам топать? Я тут совсем недолго, а мне уже надоело глядеть на унылую картину. Серость.

Микус обиделся. От обиды даже отвечать не хотел. Но потом, взглянув на мага, как на неразумное дитя, сказал:

– Ерунду говоришь. Потому как болота не знаешь. Ведь оно что? Болото – скажешь. Скучное, говоришь. Болото увидеть надо. Оно ведь разное, каждый день разное.

Сказал и сам испугался. С Избранным спорить вздумал.

– Ты не обижайся, Микус.

– Я и не обижаюсь. Больно надо.

– Вижу я, обижаешься. Но я, правда, понять хочу: что вас, Проводников, в болоте держит? Неужели деньги?

– Деньги – тьфу! – сплюнул Микус. – Деньги пришли и ушли. Тут другое.

Тинка и Прокилл участия в разговоре не принимали.

Эльфийка лежала на земле, раскинув руки, впитывала в себя энергию солнца, набиралась силой. Это в болоте можно идти не опасаясь. Днем здесь чужие не ходят. А на твердой земле всякие встречи могут произойти. И не очень желательные тоже.

Воин же сам по себе, от природы, неразговорчив. Вот и сейчас сидит в сторонке, ножом счищает с сапог болотную грязь.

А Чоусен поговорить любит. Но не только это. Ему интересны окружающие люди. Про всех хочет узнать, прочувствовать, залезть в самую глубь, прочитать мысли. На то он и маг. На роду у него написано всю жизнь учиться. А ведь известно, что каждый человек подобен книге. Много тайн и секретов хранит в своих глубинах. Надо уметь только перелистывать страницы души. Маги это умеют.

При желании Чоусен легко и просто мог заглянуть во внутрь Микуса, узнать такое, что тот о себе и сам не знал. Но желания-то и не было. Да и нельзя своим знанием впустую пользоваться. Не для развлечений оно.

Хотелось просто лежать на мягкой траве, расслабленным и спокойным, и вести простые разговоры, неважные и незапоминающиеся. Знать, что ты под защитой и опекой Проводника. Он сейчас обо всем думает, все решает. Когда и куда идти, когда отдыхать. А ты лишь подчиняешься его приказам.

Не знал Чоусен, но чувствовал, как хорошо, когда кто-то другой несет ответственность за твою судьбу.

Пройдет совсем немного времени, и, лишь солнце встанет в центр неба, распрощаются они с милым парнем Микусом и пойдут по предназначенной им дороге. И неизвестно, что встретится в пути. Неизвестно, какие силы придется применить.

– Ну, с деньгами все ясно, – не унимался Чоусен. – А что это «другое»? Я, правда, хочу разобраться.

Микус перевернулся со спины на живот, устроился поудобнее лицом к магу.

– Я впервые в болотах попал совсем маленьким. Даже уже и не помню, в каком возрасте вступил на тропу. Потому сейчас кажется, что всю жизнь был с болотами. Я другой жизни и не представляю. Мне по земле ходить труднее, чем по болоту. Вот в прошлом году заболел, хворь какая-то с жаром напала. Так я извелся весь. Только ночью оживал, когда в город вползали любимые запахи. Мать просил окно на ночь не закрывать. Представлял, что не в кровати лежу, а на этой полянке.