Второй семестр Зигфрид закончил на 4 и 5. «Втянулся!» – думаю.

Евгений по той же технологии: консультации по тем же приемочным дисциплинам при четырех четверках в аттестате сдал вступительные экзамены на 5 и стал студентом того же факультета РФ ХПИ.

В домашней встрече с Призандом Михаилом Борисовичем, преподавателем Одесского политехнического института (ОПИ) была оценена обстановка и успехи в учебе Зигфрида.

Призанд – толковый инженер, диссертант, ведет работы на нашем заводе по оптимизации системы автоматизации циклонной плавки, производил на меня хорошее впечатление и вызвал доверие. Он подтвердил необходимость изменения вуза для Зигфрида и в самостоятельной жизни юноши в условиях общежития.

У меня в плане общежития уже была практика с братом Сергеем, еще в Глазове, и я как-то в это мало поверил, а вот в качестве вуза поверил очень. ОПИ один из крупных институтов, располагающий сильной учебной и научной базой.

Мы, дома, с участием Зигфрида наметили пути перевода его в ОПИ. Призанд взялся за организацию этого дела.

Итак, наша семья становится студенческой, да еще и со студентом, обучающимся в другом городе, которому надлежит самостоятельно балансировать свои жизненные проблемы и достижения.

Я такую стадию прошел: обучаясь во всех видах учебы и в армии, я прожил в общежитиях 11 лет. Зная о том, что очень непросто войти в такую самостоятельность, думал: «Справится ли?»

Весной я был участником Всесоюзного совещания руководящих работников МЦМ СССР. Совещание проходило три дня в Колонном зале Дома Союзов. Обставлено оно было очень организованно. Участники жили в лучших гостиницах столицы: «Россия», «Москва», «Останкино», «Бухарест» и др.

Я жил в гостинице «Россия». Даже по месту в гостинице, которое мы получали в своих главках, виден был авторитет предприятия в системе Министерства. Мне льстило, что я получил место в «России», а не где-то далеко от центра.

Докладчик Министр Ломако Петр Фадеевич подробно в достижениях и проблемах в своем докладе раскрыл сущность дел отрасли, в которых отметил успешное развитие германиевой подотрасли. А я-то знал, что «главный» германий делается у нас на СХМЗ. Я заметил на себе взоры Грибова, Епихина, Бородая, Цаболова и других.

С большой речью на совещании выступил Николай Алексеевич Костин. Он также отметил, что успехи в германиевой подотрасли позволили экспортировать германий, даже в Англию. В то время как нам продавать германий странами НАТО89) списком стратегических товаров было запрещено ранее. А с 1969 года СССР сам стал его экспортером.

Мои личные дела диссертанта идут хорошо, я сдал весь кандидатский минимум. Приступил также к изложению текстового материала диссертации.

Но случилось непоправимое горе. Николай Петрович Сажин заболел и осенью 1969 года умер и я остался, как соискатель, без его поддержки.

После обсуждения моей проблемы диссертанта моим руководителем стал кандидат технических наук Скворцов Юрий Иванович. Тема и объем диссертации определены лабораторией германия Гиредмета.

Как-то слабовато это звучало после ухода из жизни Николая Петровича. Но ничего поделать было нельзя. И диссертация формировалась на кандидатском уровне. Работа по ее оформлению пошла быстро.

А неопределенность моего контакта с ученым советом теперь уже во главе с новым его председателем Сахаровым Борисом Андреевичем, членом-корреспондентом АН СССР, доктором технических наук ярко выразилась в том, что, как соискателя, он меня не знает. Это отрицало надежность моего успеха в защите. Вдобавок, эта деталь, надежность замалчивались Эльхонес и Скворцовым. Они боялись и чего-то ждали.