Мягких, встревоженный моей длительной отлучкой: «Борис Тимофеевич, вас в Киеве ждет Вилесов Геннадий Иванович, нужно срочно вам выехать в Укрсовнархоз!»

Я себя чувствую хорошо после такого весомого приглашения! Оформив командировку и взяв с собой записки ГИПа и технологическую часть проекта, самолетом Киев – Жуляны вылетел в Киев.

В Киеве я очень быстро все нашел. Опыт работы в «Сибакадемпроекте» научил ориентироваться и в пространстве, и во времени.

«Так вот вы каков?! – после знакомства говорит Геннадий Иванович. – Расскажите, что и как с германиевым заводом дела идут?»

Я разложил на столе технологическую схему и по ней рассказал о проектных решениях получения германия из золы донецких углей, сделал ряд замечаний по проекту и особое внимание на нереальное решение по сырью.

«С проектными недоработками есть Гиредмет и ГИАП – доработают, а вот по сырью, Борис Тимофеевич, мы вас затем и пригласили, чтобы разобраться с ним, найти его и получить германий из него!» – говорит Геннадий Иванович.

Я понял, что это значило и понял, почему с таким вниманием меня встречаили на Лисхимкомбинате.

По просьбе Вилесова в кабинет пришел Чернопащенко Николай Евграфович, начальник управления химической и металлургической промышленности Укрсовнархоза и еще двое мужчин, сотрудники управления. Познакомились. В их присутствии Вилесов формирует задачу по созданию германиевого завода на Украине, как задание союзного правительства. И просит эту задачу передать руководству Лисхимкомбината.

«Геннадий Иванович, у меня одна деликатная просьба!» – обратился я к Вилесову. Он, глядя на меня, вопрошающе: «Какая!» «Пригласить 2—3 человека специалистов из Минсредмаша!» – говорю ему. «Расскажите руководству мое согласие по этому вопросу, да я и сам им об этом скажу!» – заключил Вилесов.

Геннадий Иванович Вилесов в годы войны – генерал, работал в штабе Жукова, после войны директор Лисичанского химического комбината, а затем зам. председателя Укрсовнархоза. После ликвидации совнархозов был министром химической промышленности Украины, кандидат технических наук. По складу ума интеллигентный человек, спокойный по характеру, требовательный по работе.

У меня было много встреч по проблемам завода и мне всегда решать их с Геннадием Ивановичем удавалось легко и добротно.

По приезду я обо всем доложил Гогину, Сичкову, Левчук, Мягких. Решения, принятые Вилесовым, в ту мою поездку, стали программными по усилению стройки, в комплектовании кадрами и в улучшении проектных решений в ходе строительства.

Пришли контейнеры с багажом, мы благоустроились и стали северодончанами.

А город наш переживал как раз в то время свое становление: появился горком КПУ, исполком городского совета и Северодонецк из поселка превратился в город. Он был маленьким, уютным, без пьяниц, без бомжей, без хулиганов. Он был молодежным, звучала украинская речь, на магазинах и учреждениях быта наименования были на украинской мове, даже была школа на украинском языке.

А затем город стал насыщаться приезжими, которые растворили хорошее начало культуры гнилостным пороком пьяни, хулиганства, хамизма, которыми и сейчас страдает мой любимый город.

Он похорошел, вырос, стал с почти 150-тысячным населением в отличие от того, 30-тысячного.

Но культура его по населению не выросла, а снизилась. А почему? Да потому, что насаждение бравурного понятия в воспитании «простого советского человека» привело к упрощенному, если не простецкому, отношению к понятиям: вежливость, уважение, любовь, честность, честь, достоинство, ласковое отношение ко всем и всему и т. д.