– Содержание? Вам прекрасно известно, что Карлтон почти не приносит доход, если не сказать иначе. А по поводу женитьбы, позвольте мне самому решать, – непроизвольно повысил голос. – Насколько я понимаю, Вы не готовы поступить по совести? – дядя молчал. – Тогда не смею более Вас задерживать.

Я быстрым шагом покинул комнату и, преодолев длинный холл, вышел во двор.

По дороге в Лондон несколько раз прокручивал в голове наш разговор. С одной стороны, я мог понять дядю. Закон о майорате не учитывает интересы младших сыновей, передавая все наследуемое имущество в пользу старших. Но с другой – я не находил объяснения его подлому поступку. Ведь, помимо Карлтон-Тауэрс, который он получил после смерти своего отца, я назначил ему приличное содержание. Тем непонятнее было его желание обречь меня влачить жалкое существование.

Перед визитом к Ричарду с тяжелым сердцем заехал в ломбард. Визит сюда я планировал еще в Йоркшире, заранее приготовив часть фамильных драгоценностей матери. Хотя внутренне я уже смирился с их продажей, но все же до последнего надеялся на положительный исход нашего с дядей разговора.

Судебный процесс затягивался, а, значит, потребуются деньги на адвоката. Да и появление в доме неожиданной гостьи не позволит сэкономить на слугах. От мыслей о Лане на душе потеплело. Впервые с момента вынужденного переезда Карлтон-Тауэрс больше не казался мне тюрьмой.

Получив от ростовщика деньги и расписку, я вернулся в экипаж и отправился к дому Ричарда.

– Мэтью! Рад видеть тебя! – воскликнул друг, встретив меня в холле.

– Как поживает отставной майор? – спросил я, отвечая на приветствие.

– Наслаждаюсь мирной жизнью, – с улыбкой ответил он.

Поговорив о нашем военном прошлом и обсудив последние новости, я перешел к цели своего визита.

– Нужна твоя помощь, – сказал, протягивая ему шкатулку.

– Занятная вещица! Искусная гравировка. Подарок для Оливии? – спросил Ричард.

– Можно и так сказать, – ушел я от прямого ответа. – Меня заинтересовала надпись на хинди. Сможешь перевести?

– Настолько заинтересовала, что ехал из самого Йоркшира? – хитро прищурился майор.

– Я все равно собирался приехать. Хотя, признаюсь, шкатулку взял намеренно, – не стал лукавить с другом.

– Хорошо. Сейчас посмотрим.

Ричард склонился ближе, всматриваясь в текст.

– Рат…дин…атит…бхавишья…бхагьяг. Похоже на предсказание, – озвучил он, оторвав взгляд от шкатулки.

– И что оно означает? – поинтересовался я.

– Написано довольно странно: «Когда ночь сменит день, прошлое станет будущим». Ещё что-то про судьбу. Где ты приобрёл эту вещь? – улыбаясь, спросил Ричард.

– Не проверишь! Неизвестная торговка всучила мне ее практически насильно, – ответил я.

– Тогда понятно. Местные верят во всякие оккультные ритуалы, – хмыкнул майор.

– Там есть ещё что-то? – спросил в надежде получить больше информации.

– Признайся, тебе стали сниться кошмары, и ты решил, что всему виной эта шкатулка? – подначивал меня друг. – Другого разумного объяснения твоему интересу я не нахожу.

– Это для моей знакомой. Она просила перевести, – открылся я ему.

– Ааа… что ж ты сразу не сказал? – он похлопал меня по плечу. – Значит, новая знакомая.... Ну что ж… – Ричард вновь вернулся к надписи. – Пал…вапси…пиче…сал, – обрывочно произносил он. – Если я правильно понял, то вернуть момент обратно можно через год. В общем, ничего осмысленного, как я и предполагал. Но женщинам нравятся сказочные истории.

– Благодарю, – я забрал шкатулку назад.

Значит, Лана пробудет в моем мире целый год.

Лана

Проснулась от негромкого, но настойчивого стука. Медленно потянулась и открыла глаза. Обстановка комнаты сразу напомнила о вчерашних событиях. Стук повторился, вынуждая спуститься с кровати. Пробежав босиком по холодному полу, я повернула ручку и слегка приоткрыла дверь.