То ли королеве не успели пошить новый гардероб, как она овдовела, то ли мой покойный муж жадничал и не выделял на наряды денег.

Мало того, два платья были мне коротки и жали в груди – самую малость, но попробуйте походить в непривычном вам корсете, да еще с рукавами, которые пережимают предплечья. Пытка.

Я выбрала черный наряд, он хотя бы был соразмерен. Ткань оказалась жесткая, словно накрахмаленная, и я здорово намучилась, прежде чем сообразила, какое нижнее платье под него нужно надеть.

Затем на ощупь затянула шнуры на корсете – получилось криво, но платье облегало и ладно.

Большим костяным гребнем причесывать волосы было в новинку, вчера я только разобрала остатки прически – после ночи в постели герцога волосы походили на беличье гнездо, – а привести в порядок поленилась. Теперь наступил час расплаты. Я попыталась расчесать колтуны. Получилось, хоть и не с первого раза. Изучив содержимое туалетного столика и поняв, что ради локонов мне придется сначала растапливать камин и греть щипцы, я закрутила на голове низкий пучок и украсила его тремя тонко заплетенными косами. Сверху закрепила корону. Удобное украшение – крупное, сразу закрывает половину недостатков. Во всех смыслах.

Из драгоценностей на сегодня выбрала максимально скромные – матовые черные камни в тон платью. Для вдовой королевы – очень подходящие. Особенно если не знать, где она провела ночь.

Если вчера, перед визитом к Ксандру, я пыталась сделаться привлекательнее, то сейчас это точно было лишним. Вдова должна вызывать жалость. И сочувствие. Бедная королева-чужестранка, которая лишилась мужа. И которая вполне может быть от него беременна.

Черт побери, а рожать-то придется мне самой, даже с чужим телом! И как тут все будет происходить: с магией или без? Или тут вообще всех выгоняют рожать в лес на мороз?

Сложнее всего было привыкнуть к мысли, что это предстоит. К детям я всегда относилась хорошо, но почему-то никак не могла представить их рядом с собой. Поэтому предохранялась весьма старательно. Как показало наше с Пашей расставание – не зря.

А тут… Других выходов оставить на себе корону я не видела. Священник, как заправский интриган, очень славно все разложил по полочкам. Хорошо бы еще все получилось… Времени у меня в запасе около двух недель, дальше обман раскроют. Значит, каждую ночь надо будет ухитряться незамеченной оказываться в комнате Ксандра.

Я осторожно открыла дверь и вышла из спальни.

В гостиной меня ждала целая делегация. Только что без хлеба-соли.

Вседержитель Фабо, сменивший свой вчерашний серый наряд на бордовую хламиду из дорогущей ткани, сидел в кресле и задумчиво крутил в руках четки. Гранаты в них были куда крупнее и ярче, чем в моих.

Священник хмурился и казался мрачнее тучи. Под глазами залегли темные тени – не похоже, чтобы этой ночью у него вышло поспать.

Рядом с ним в таком же кресле сидела тощая женщина лет шестидесяти. Цыплячья шея, очень длинные почти цыганские серьги с неограненными камнями. Седые волосы забраны в высокую прическу. Тонкие губы поджаты неодобрительно, а худые пальцы вертят какую-то деревянную игрушку, похожую на юлу. Детский волчок – с одной стороны острие и широкое основание.

Герцог Тармель и его брат Гектор тоже были здесь. Стояли за креслами и, склонившись друг к другу, что-то тихо обсуждали. Гектора я только сейчас смогла разглядеть – он был больше похож на Ксандра, видимо, оба взяли от своего отца мощное телосложение и манеру упрямо наклонять голову. Но в Гекторе не было той привлекательной червоточинки, той смеси из насмешки и злости, которая делала герцога Ксандра таким восхитительным поганцем. И которая, кажется, проникала мне в сердце, напрочь минуя мозги.