Ободренная Изабелла Ивановна промокнула глаза влажным платком:

– А, может быть, все-таки с родителями побеседуем?

– Отчего же нет? Можно и с родителями, – на удивление легко согласилась директриса. – Вернее, с родительницей. Видите ли, мальчик давно уже воспитывается без отца. Развод длился несколько лет, все было очень болезненно: уход отца в другую семью, ссоры, размен квартиры. – Власта Эрастовна вздохнула, и стало ясно, что все описанные события она принимает близко к сердцу. – На это ведь тоже надо делать скидку, не так ли? Но в ближайшее воскресенье я буду у Гордеевых в гостях – непременно поговорю о несдержанности Виктора с его матерью. Валентина – дочь моей старой школьной подруги, она обязательно ко мне прислушается, а уж на сына-то, слава Богу, она влиять умеет.

После ухода англичанки Власта Эрастовна тяжело перевела дух. Зря она так разоткровенничалась о семье Гордеевых! Изабелла – старая сплетница, а огласка в этом деле совершенно ни к чему. Еще один промах – зачисление Виктора в ее группу. Ведь знала же, что у коллеги проблемы с произношением! А английский язык для дальнейшей карьеры мальчику просто необходим. Придется переводить.

Тянуть с этим не стоило. Директриса посмотрела на часы, потом на расписание, и решила вызвать Гордеева прямо с урока. В вестибюле она придирчиво оглядела стены в поисках несуществующих надписей, поправила огромный горшок с фикусом, который непослушно выбился из ряда себе подобных, и провела пальцем по подоконнику. Результаты инспекции ее удовлетворили. Пройтись по школе всегда было для Власты Эрастовны удовольствием. Особенно во время занятий, когда коридоры пустуют, и кажется, что весь этот педагогический храм принадлежит ей одной. Вот только крупные хлопья снега, выпавшего в этом году в самом начале декабря, залепили стекла школьных окон снаружи, создавая ощущение беспорядка. Но погода директрисе была неподвластна.

Еще за несколько шагов до кабинета литературы Власта Эрастовна поняла, что там происходит нечто из ряда вон выходящее: шум и крики, доносившиеся изнутри, наводили на мысль, что девятиклассники во время урока брошены на произвол судьбы. Где, интересно знать, ходит Эдуард Андреевич? Власта Эрастовна вошла в класс и была неприятно поражена вопиющему нарушению дисциплины. В помещении стоял невыносимый гвалт, ученики орали друг на друга что было мочи и возбужденно жестикулировали. Казалось, что сейчас они кинутся «стенка на стенку», не в силах разрешить какой-то жизненно важный конфликт. Учительское место пустовало, а появления Власты Эрастовны вообще никто не заметил.

– 9 «В»!!! – гаркнула директриса всею силой своих натренированных легких. – Отсутствие преподавателя – это еще не повод, чтобы превращать урок в балаган!

Девятиклассники, как стайка взъерошенных воробьев, моментально притихли и осели на свои места. Из-за последней парты поднялся Эдуард Андреевич.

– Власта Эрастовна! – обезоруживающе улыбнулся учитель литературы. – У нас тут диспут на тему «Что делать?» Чернышевского. Обсуждали четвертый сон Веры Павловны, увлеклись немного… Вы не желаете присоединиться к дискуссии?

– Лучше научите своих ребят соблюдать дисциплину! – отрезала разъяренная директриса. – Гордеев, выйди со мной.

Оказавшись по ту сторону двери, Власта Эрастовна отерла рукой пот со лба. Ну и денек выдался, эмоции через край! И как только Журавскому удается провоцировать старшеклассников на столь активные обсуждения? Когда она вела в девятых литературу, роман «Что делать?»4 был одной из самых тоскливых тем, ученики буквально засыпали на партах.