– Вы давно на себя не смотрели?

– Нет, а что?

– Вид у вас характерны – небритый, потрепанный, злобный, иллирианский, преступник в бегах, самая настоящая «дурная компания» для заблудшего меня.

– Понятно. Ваша рука не болит? Тогда садитесь за руль, трепач.

– Ладно, как хотите, но мы бегаем по Каленусии как недорезанная курица по засранному загону. Это дело испускает все более интересные ароматы. Вот увидите, наш «друг» Эшли в конце концов будет оправдан, примет душ, станет героем в белых одеждах, всех собак повесят на вас, тогда мне припомнят это сомнительное знакомство.

– Понятно. Если что – валите все на меня. Ну или могу высадить вас где-нибудь. Кстати, топливо на исходе.

Философ, похоже, обиделся – он молча ввалился в машину и взялся за руль, Стриж, не обращая внимания на капризного профессора, уселся на заднее сиденье.

– Леди Джу?

– Что?

Белочка подняла на Дезета равнодушные, остановившиеся ореховые глаза. Стрижу захотелось отвернуться, он с трудом заставил себя выдержать этот пустой, равнодушный взгляд.

– Майер прав, следует определиться. В Каленусии вам оставаться опасно. В Порт-Иллири не зову, там будет слишком тяжело. Я думал и вижу только один выход. Я отвезу вас к Фалиану и оставлю там.

Ресницы сострадательницы дрогнули.

– К этому фанатику?

– Старик по-своему уважает вас. У них, на восточный территориях сплоченная, крепкая община, там каждый восьмой – псионик высшей пробы, едва ли не четверть людей – переселенцы из Ахара. Этот орешек не так-то просто раскусить, знаю по личному опыту. Власти туда не суются без крайней нужды, официальных претензий к вам нет. Мне кажется, такой выход – самый лучший. Вы сможете сделать карьеру сенса-врача.

– А вы куда, Алекс?

– Я возвращаюсь домой.

Сострадательница опустила белые, восковые веки.

– Удачи, Стриж. Удачи и спасибо за все.

– Удачи будете желать, когда довезу вас до границы фермерского рая… Трогайте, Хэри – вперед.

Майер погнал машину дальше, сзади оставались метелки придорожной травы.

К заправочной станции возле убогого домика подъехали через полчаса. Из будки, гремя цепью, вылез косматый пес. Собака зевнула, показала желтые клыки, и полезла обратно в конуру, оставляя на притолоке клочья бурого пуха.

– Что-то подозрительно тихо.

– Обычное захолустье. Пошли, пора потревожить хозяев.

Окошко кассы пустовало. Стриж позвонил и, не дождавшись результата, переступил порог – узкий коридор терялся в полумраке.

– Эй! Есть здесь…

…Удар пришелся по затылку, Дезет не успел увернуться. Последним, что увидел иллирианец, были сапоги – короткие, без шнуровки, на толстой подошве боты механика стояли возле самого лица Стрижа.

Правую щеку царапало, Стриж приподнял голову, сплюнул грязь и обнаружил, что лежит лицом на покрытой редкой иссохшей травой земле. Опять, как в Ахара, пахло полынью, заломленные назад руки оказались прочно связанными, старые знакомые – грязные боты маячили неподалеку.

– Тащи сюда второго, ребята!

Рядом с иллирианцем, подняв пыль, плюхнулось нечто – Хэри Майер собственной персоной. Дезет скосил глаза на философа. «В чем дело?». Профессор не отреагировал никак – то ли и впрямь потерял сознание, то ли искусно притворялся.

– Кто у них там в машине? Мальчишка?

– Стриженая баба. Малахольная шлюха из натуристов.

– Волоки и ее наружу, разберемся.

Стриж напряг мышцы рук, пробуя путы на разрыв – бесполезно, веревка плотно врезалась в кожу. Боты протопали к нему, поднимая фонтанчики пыли, крепкая рука ловко ухватила воротник куртки и развернула иллирианца лицом вверх. Обладатель бот оказался сухим, желчным, остроносым типом в испачканной смазкой куртке. Отросшие волосы механика из-под шлема пси-защиты свисали на уши и воротник.