– Обычным образом, шеф, по пеленгу. Это оказалось бродячее животное, собака. Она укусила двух людей из группы Зенита. Я отправил их в госпиталь на прививки.

Фантом устало опустился в кресло.

– Ладно. Двое покусанных, один агент, выставленный на посмешище в аэропорту, Стрижа и след простыл…

– Я запросил Систему.

– Я тоже.

– Мой запрос, шеф, в отличие от вашего, существенно использовал мои же особые способности.

– Я отлично знаю, как вы «скромны».

– Спасибо, шеф. Так вот… До сих пор мы закидывали ловчую сеть наугад, пришла пора максимально сузить поиски. Цель его приезда, пожалуй, слегка просматривается. Этакий контур, некая область возможностей.

– Какая?

– Сейчас объясню. Последние четыре года на территории Каленусии Дезет контактировал с очень ограниченным кругом людей. Комендант Милорад отпадает – этот на месте, в Форт-Харай. Наш славный Септимус, скорее всего, безнадежно мертв. Иеремия Фалиан противник Дезета по определению и тоже на месте – сектант у себя в деревне. Остается Джулия Симониан, врач экспедиции. Я запросил данные – она едва ли не накануне его приезда пропала без вести.

– Вы думаете?..

– Да. Иллирианец причастен к ее исчезновению. Его приезд спланирован, скорее всего, заранее – это игры Оттона. Мое твердое мнение – стоит поискать в Параду. Сенс, побывавший в Аномалии – ценность. Если Симониан жива, быстро вывезти ее иллирианцы не успеют. У нас есть все шансы их переиграть.

– Звучит убедительно. Даже если вы ошибаетесь, гипотеза выглядит многообещающей. Я отдам приказ скорректировать поиск.

– И еще…

– Да?

– Похищение иллирианцами наших граждан – это очень серьезно. Теперь мы получаем формальный повод для любых, самых жестких мер. Вы довольны, шеф?

– Пожалуй…

– Довольны?

– Да! Я доволен, доволен! Я очень доволен определенностью.

– Тогда – действуем…

Джу в сотый раз осмотрела стены без окон и белый потолок с тусклым светильником. В ушах звенело, потолок внезапно пошел в сторону, ускользая из поля зрения. Они опустила веки, пытаясь остановить вращение реальности, но клубы темноты свивались в нити, нити наматывались на невидимую ось. Белочка открыла глаза, проглотила комок в горле, борясь с тошнотой, встала с пластикового матраса. Комната качнулась туда-сюда, как палуба корабля, и обрела неподвижность.

– Эй! Откройте!

Шаги за дверью сменились лязгом ключа, в приоткрывшейся щели появились небритая морда охранника.

– Меня тошнит. Принесите воды. Позовите Эшли.

Физиономия скрылась. Джу опустилась на пол, натянув на острые колени подол платья. Комната опять коварно качнулась.

Идеально аккуратный, и холодно-спокойный Эшли вошел с подносом в руке и поставил его на пол.

– Доброе утро, свободная гражданка.

– Издеваетесь?

– Нисколько. Каждый человек свободен от рождения, все мы равны… за исключением тех, кто узурпирует сверхвозможности.

Белочка, сидя на матрасе, взяла с подноса чашку кофе, прикинула, успеет ли проскочить мимо собеседника за дверь – получалось, что никак не успеет.

– За что вы ненавидите псиоников?

– А вы знаете, что такое мутация?

Джу фыркнула.

– Я врач.

Эшли насмешливо улыбнулся.

– Ложь номер один – вы не врач, во всяком случае – не полноправный.

– Мутация – гораздо более естественное и обыденное явление, чем считают чтецы всякой белиберды в тонких обложках.

– Не в том случае, когда мутант перестает быть человеком.

Белочка допила кофе и прикинула, не запустить ли подносом в голову Эшли, а потом все равно рвануть за дверь. Что-то подсказывало ей, что инсургент готов к такому обороту, пожалуй, рисковать не стоило.

– Сенсы – такие же люди, как и все.

– Сенсы – вообще не люди. Их способность делает их исключением в мире людей, причем, опасным для других исключением. Их способности не просто противоречат этике – они толкают технический прогресс по антигуманному пути. Пси-слежение, пси-турникеты, пси-проверки, считывание эмоций, негласные проверки на лояльность. До технического воспроизведения полноценной пси-наводки остался один шаг.