Мы воспринимаем мир как трехмерное пространство. Хотя цвет сам по себе воспринимается двухмерными, вне пространственного опыта [Klaren, Arnkil, Fridel, 2013], именно с помощью цветовых нюансов воспринимаются и дешифрируются объем и глубина пространства – например осветление цвета и смещение в сторону голубизны дешифрируется как информация о более отдаленном положении объектов (рис. 1). Возможно, поэтому цвета делятся не только как теплые и холодные, но и как «наступающие» и «отступающие». Вот как пишет И-Фу Туан об этой бинарной оппозиции именно в контексте восприятия ландшафта: «Красный, оранжевый и желтый описываются как наступающие цвета, потому что они кажутся наблюдателю ближе, чем другие оттенки. Красный, или, в частности, красно-оранжевый, “идет навстречу”. Это стимулирует нервную систему и наводит на мысль о тепле. Красный цвет также приводит к тому, что объект кажется тяжелее, чем он есть на самом деле. Зеленый, синий и сине-зеленый известны как отступающие цвета; они предполагают прохладу» [Tuan, 1990, p. 24]. Яркость и чистота объекта теплого цвета символизирует его близость наблюдателю, что отвечает естественной системе знаков, характеризующих физическую реальность, – так как красный или желтый объект, удаляясь, теряет свою яркость и чистоту, обретает холодные оттенки.
Рис. 1. Камчатка, Россия. Фото О.А. Лавреновой
Именно в природном ландшафта цвет имеет индексальные функции, когда он «указывает на наличие каких-то свойств у объектов…» [Чертов, 2014, с. 190]. Например, в биосемиотике и индикационной геоботанике цвет растений сигнализирует о тех или иных свойствах почвы и подстилающей породы. Также более насыщенный зеленый цвет листвы свидетельствует о близости источников воды. Колориметрический анализ применяется для первичного анализа минералогического состава почв и их классификации [Sánchez-Marañón, Melgosa, 2011].
В городском ландшафте примером использования материального цвета в качестве индекса является использование цветового оформления зданий с помощью естественных оттенков различных сортов дорогого строительного и облицовочного камня (туфа, гранита, травертина, мрамора и т. п.), что выделяет благополучные и зажиточные кварталы города [Грибер, 2018, с. 23].
В антропогенных, рукотворных, ландшафтах в повседневных и культурных практиках и по отношению к цвету, вернее, локализованным «цветовым пятнам», используется преимущественно принцип алфавита. Из этих «цветовых букв» составляются «слова» и «фразы» – смысловые цепочки, которые взаимоувязываются в текст культурного ландшафта.
«Значимый цвет может участвовать и в образовании иконической модели изображаемого объекта» [Чертов, 2014, с. 191]. Цвет как иконический знак используется в ландшафте, освоенном человеком, чаще всего применительно к конкретным строениям или особенностям городской архитектуры. Например, православный храм в русской ментальности подразумевает белый цвет стен и золотой купол (хотя есть множество храмов, окрашенных в разные хроматические цвета), т. е. если некий абстрактный храм будет изображаться на открытке, в мультфильме, на плакате, то будут использованы именно эти цвета. Или, например, базовый цвет города, который становится индексом этого города. Типичный пример – желтые мостовые Софии, столицы Болгарии (рис. 2). В самой Болгарии устойчивое словосочетание «на желтых мостовых» означает столичность. Интересно, что устойчивость индексального знака может надолго переживать реальность. Москва в российской ментальности, основанной на фольклоре, – белокаменная, хотя белокаменный Кремль, построенный в XIV в. из доломита и известняка, уже много веков назад был заменен на краснокирпичный.