– Ну-ну, вы думаете?

– Да, профессор.

– Хорошо, Карен, давайте попытаемся найти беглянку. Если не выйдет, сделаем по вашему плану. Хотя я по-прежнему думаю, Пржемеку надо обо всем рассказать.

– Спасибо, Григорий Иосифович. Я тогда займусь поисками и, на всякий случай, подготовкой лаборатории для выращивания еще одного тела, хорошо?

– Хорошо, голубчик, очень хорошо. Давайте. И не переживайте так, ради Бога, уверяю вас, это все пустяки. В жизни и не такое случается.

Декан по-отечески приобнял Карена за плечи. В конце концов, он и правда относился к своему лучшему ученику и талантливому молодому доктору наук почти как к родному сыну. Тем более, что сыновей у него не было, а дочка уже давно вышла замуж и лишь звонила по выходным из Америки. Карен улыбнулся в ответ и покинул кабинет.

Григорий Иосифович покачал головой и пробормотал под нос:

– Эх, дети, дети…

А потом сел к открытому на рабочем столе ноутбуку, открыл программу интернет-телефонии и ткнул в иконку… Длинные гудки закончились, и из динамика ноутбука раздалось:

– Джень добри, пан Варшавский!

– Джень добри, Пржемек! Да-да, Варшавский. Вы не волнуйтесь ради Бога, все под контролем и будет хорошо, но порядка ради хочу дать вам знать о небольшой задержке с нашим проектом…

Натка решительно открыла дверь и зашла внутрь. В аудитории был Петя Соболев. Тот самый хороший мальчик с конспектами и своими бутербродами. А рядом, на парте, прижавшись к этому самому «хорошему мальчику», сидела совершенно голая девица и жрала его бутерброд. Огромные ярко-синие глаза недружелюбно уставились на Натку с выражением, понятным без слов любой женщине.

С испуганным писком: «Ой, пардон!» Натка, с бешено бьющимся сердцем, как ошпаренная, выскочила наружу. С криком: «Натка, погоди!» Петя бросился за ней.

⁂

А начиналось все более чем обыденно. Студент третьего курса отделения ботаники биофака университета Петя Соболев с сомнением потыкал пальцем уже начавший слезиться кусок сыра на бутерброде. Бутербродов, которые сделала мать, было четыре. Изначально они были сложены попарно друг к другу сыром и заботливо завернуты в бумажную, теперь насквозь пропахшую сыром и маслом бумажную салфетку. Сыра мать не пожалела, нарезав его толстенными кусками. Впрочем, булки и масла она тоже не пожалела. Нет, некоторые деньги в семье двух математиков и программистов были, но после нецелевого расходования фондов деньги на ланч были заменены на вот такие взятые из дома бутерброды.

Вы можете удивиться, а что дитё математиков делало на отделении ботаники? И это и правда не так легко объяснить. Старшие классы Петя провел с двумя закадычными друзьями. Чем именно они занимались, сказать трудно, но самой интеллектуальной шуткой трех мушкетеров было ткнуть приятеля локтем и сказать: «Гы-ы-ы!» После окончания школы один из друзей, сын успешного менеджера западной компании, огрел условный – папа отмазал – срок за пьяное вождение, а другой попытался заняться лицензированным выращиванием медицинской марихуаны, за что получил от полиции серьезный втык с предупреждением. Но, к счастью родителей, троица развалилась и на Петю больше особо не влияла.

Сам же Петя, окончив школу, оказался перед выбором, куда пойти. Первым делом он озадачил родителей заявлением, что он хочет петь. Да-да, петь. Как Элвис Пресли, Челентано и Бритни Спирс. Родители отнеслись к такому желанию позитивно и даже пообещали помочь финансами на покупку инструментов и оборудования, чтобы петь после учебы по вечерам, но продолжили выяснять, чему же он собирается учиться? В смысле специальности, которая позволит ему зарабатывать на самостоятельное существование?