– Что вы собираетесь делать дальше?

– Мы разделались с преследователями, но это не означает, что опасность миновала. Постараемся найти спокойное местечко в столице и затаимся, а там видно будет. Я не дам свою сестру в обиду.

Янтара расцепила руки, встала и робко подошла к кровати Верлиана, дотронулась его плеча, затем обняла человека. Девушка плакала. Дункан понимающе кивнул, сказав, что ночка выдалась тяжелой. Верлиан смущенно обнял девушку.

– Спасибо, – всхлипнула Янтара. – Тебе пришлось столько пережить. Неужели все архонты борются с этой тьмой внутри себя?

– Не все, – на выдохе признался юноша. – В Молвинтайне немногие люди обладают врожденным диким симбионтом, но я один из них. Носители слепого симбионта не способны на подобное. Они проходят Очищение до начала процессов, разрушающих тело и сознание.

– Мы никому не расскажем о тебе, – добавил Дункан, – но взамен и я попрошу тебя держать в тайне наше присутствие в столице. Для безопасности моей семьи. Я не забуду твоей помощи.

Дункан пожал человеку руку и попрощался с ним. Янтара поместила на плече свою сумку и последовала за братом. Верлиан нашел силы и поднялся с кровати, подошел к окну, наблюдая за двумя удаляющимися фигурами. Юноше казалось, что они встретятся вновь, и от этой мысли становилось теплее на сердце.

Верлиан вышел на улицу, тонущую в опьяняющей летней ночи, и направился в сторону Грибов. Так назывались маленькие однокомнатные домишки в южной части Военного квартала Ринехола, даруемые архонтам на время их службы.

Стая волков пересекала поле, направляясь к лесу. Животные двигались шагом, ступая след в след идущего впереди собрата. Их хвосты свисали прямо, а голова была низко наклонена. Стая долго не могла выследить крупную добычу, питалась полевками, яйцами птиц, кореньями и плодами диких растений. Голод стал причиной их миграции и привел в область Ринехола, к подножию Каменной Гривы.

Вдруг волки остановились, уловив незнакомый запах. Услышав шум, животные начали водить ушами, определяя, откуда исходит звук. Почувствовав надвигающуюся угрозу, стая сбилась в кольцо, поместив на середину самок и детенышей. В зоне видимости появились трое существ. Они напоминали людей, но их угольно-черную кожу покрывала редкая темная чешуя, с прожилок которой сочился дым. Демоны имели волкоподобные лица и миндалевидные глаза, затянутые белой пеленой.

Послышался заунывный вой волков. Животные набросились на врага, защищая стаю. Демоны на лету вспарывали их острыми когтями, пробивая построение. Один из демонов потерял руку, перекушенную и оторванную матерым вожаком.

Треть волков убита. Самки бросились защищать детенышей. Опрокинув одного из демонов, две волчицы вгрызлись ему в горло и отделили голову от плеч, но тут же были растерзаны человекоподобным существом, полоснувшим когтями по их спинам. Затем пали остальные животные.

У демона, лишившегося головы, из шеи поползли черные сосуды, похожие на змей. Они схватились за тело и натянулись. Постепенно голова срослась с туловищем. То же случилось с оторванной конечностью второго демона: черные скользкие сосуды выползли из плеча и сцепились с рукой. Через некоторое время демон мог шевелить пальцами. Все ранения, оставленные волчьими клыками и когтями, медленно стянулись и зажили.

На поле лежали двенадцать бездыханных тел, некогда составлявших волчью стаю. Восстановившись, демоны начали свою кровавую трапезу.

Ночь выдалась беспокойной. Восточная гавань поездов и привокзальные здания близ Торгового Ряда были окружены как дружинниками, так и архонтами с белеными глазами. Они не подпускали жителей столицы, зевак и озадаченных иноземных купцов, ночующих на ярмарочной площади в своих палатках.