– Их можно понять, у людей горе, дочь погибла, – сказал Куприянов, пытаясь попасть скомканным клочком бумаги в урну.

Данилов усмехнулся и вздёрнул плечами.

– Во-первых, когда я пришёл, они еще ни о чем не знали, а во-вторых, соседи рассказали, что Кондратьевы каждый день в запое.

– Всё ясно, – вздохнул Миша, – не повезло тебе, с алкашами связываться себе дороже. У них то склероз, то белая горячка.

– Вот-вот, – закивал Данилов, – или вообще паранойя, короче, вариантов много. Чувствую я – влетит мне сегодня от Самарина, почем зря.

– Ну, это мы сейчас и узнаем, – радостно воскликнул Миша, потому что его клочок наконец-то попал в урну.

Самарин ходил по кабинету вдоль стола, держа руки за спиной. Это поведение означало, что случилось что-то очень неприятное, причем неприятное не только для полковника, но и для остальных тоже. Народ потихоньку собирался, и когда за последним человеком захлопнулась дверь, Самарин резко повернулся, и сделав неестественно добродушное лицо, поинтересовался.

– Я вижу все в сборе, прекрасно. Кто меня сегодня чем порадует?

Воцарилась жуткая тишина, и каждый мечтал слиться со стулом, только чтобы его не заметил полковник.

– Раз желающих нет, тогда начну я, – медленно произнес полковник, сделав паузу, и это еще больше пугало, – сегодня с утра меня вызывал генерал чайку попить. А чаёк-то ой несладкий. Смирницкий так деликатно поинтересовался, как у нас обстоит дело с убийством полковника МВД Лютаева и почему это мои ценные сотрудники две недели балду гоняли, – повысил тон Евгений Федорович. А я как мальчишка оправдывался, мол, не виноваты они, работают день и ночь, солнышка ясного не видят, – съязвил Самарин. Только генерал почему-то мне не поверил и полчаса разорялся в не очень лестных выражениях, – сурово произнес полковник, но затем сбавил тон почти на шепот, отчего его слова звучали еще более угрожающе, – так вот извольте ответить мне найден убийца?

Из-за стола послышалось робкое покашливание, и мужской бас монотонно пробубнил.

– Нами была проведена тщательная проверка всех обстоятельств этого дела, но следов убийцы выявить не удалось. Как сообщалось ранее, показания свидетелей очень размыты и поэтому… – голос не успел договорить, потому что Самарин не выдержал этого радио-вещателя и навис над ним как туча.

– А я всё думаю-гадаю, почему у нас дела не раскрываются, а это оказывается свидетели виноваты, такие-сякие дают размытые показания, – протянул Евгений Федорович. – Мне что прикажете, так и докладывать Смирницкому, и куда вы думаете он меня пошлет?

– Евгений Федорович, – вмешался молодой капитан, – это очевидно заказное убийство, а заказчик, скорее всего заместитель Лютаева, который теперь занимает его место. Но улик никаких, всё чисто, видимо работали профессионалы.

– А вы кто, студенты или так, покурить сюда пришли, – возмутился Самарин, – убили вашего коллегу и мне не понятно, почему вы это дело спустили на тормоза. Даю вам две недели, если убийцу не найдете, по увольняю всех к чертовой матери. Всё, свободны, – отрезал полковник, – Данилов, а ты куда? Присаживайся, друг мой, рассказывай что нарыл по новому делу, – неожиданно спокойно и тихо произнес начальник.

Анатолий тяжело вздохнул и, предчувствуя хорошую взбучку, нехотя начал говорить.

– Убита Ирина Кондратьева, 21 год, проживавшая по адресу ул. Крылова дом 6 квартира 41. Пять лет жила в Москве, а в Нижний вернулась две недели назад.

– Зачем вернулась? – удивленно спросил полковник.

– Наверное к родителям приехала, соскучилась, – предположил Данилов, хотя сам понимал, что по таким родителям вряд ли вообще кто-то будет скучать.